Человек в первую очередь вселенная, которую он носит внутри себя. У каждого из нас есть или, скорее, каждый из нас сам есть такая вселенная, большая или маленькая, простая или сложная, детская и образная или зрелая и аналитическая; никто не обходится без нее. Наша внутренняя вселенная постепенно принимает форму в детстве, в процессе воспитания и обучения, и она насквозь, до самой глубины, пронизана цивилизацией, которая нас взрастила. Нет такой вещи, как «естественный» человек, есть только «цивилизованный» человек. Мы европейцы не только потому, что пользуемся такими концепциями, как право, романтика или парламент, или потому, что определенным образом реагируем на изображение обнаженной натуры или учение о переселении душ, но и потому, что мы ходим по-европейски, приветствуем друга с другой стороны улицы по-европейски. На какое-то время я забылся из-за того, что мы с Чампой говорили одними и теми же словами на одном и том же языке, но его вопрос, словно внезапный луч света, осветил иначе невидимую пропасть.
Чампа часто приглашал меня побывать в монастыре Дунгкар, и сегодня я решил провести там день и пообедать с ламами. Это большой монастырь, построенный сравнительно недавно, он возвышается над разбросанными валунами древней морены, ограждающей долину Тромо. Наверное, над мореной когда-то было озеро, но оно исчезло, оставив после себя длинную зеленую равнину (Лингматанг), которая служит пастбищем для стад яков. Голые крутые горы поднимаются со всех сторон, а вдалеке видны сверкающие на солнце снежные пики. Короче говоря, это место очень романтичное и красивое, которое глубоко трогает душу.
Равнина Лингма: тайная жизнь бодхисатвы
В пятнадцати минутах ходьбы до монастыря я набрел на группу молодых монахов, которые собирали землянику; Чампа был с ними. Не знаю почему, но в компании других молодых людей он всегда выглядит слегка не к месту. Он собирал землянику с таким видом, как будто разбирал трудный текст.
– Как хорошо! – сказал он, приветствуя меня. – Как хорошо, что наконец-то вы пришли. Но мы сейчас не в гомпе; у нас неделя каникул, и мы пока живем здесь. Ринпоче (маленький живой бодхисатва) тоже здесь, он хочет вас повидать. Вы принесли лекарства? Здесь они многим нужны!
У начала равнины Лингма мы нашли целый лагерь из таких маленьких белых китайских палаток с узорами в виде больших синих завитков, в которых тибетцы обожают проводить теплое лето на природе, отдыхая, наслаждаясь едой, питьем и пением. Если это монахи, они также отводят несколько часов на чтение и медитацию; если миряне, они танцуют и флиртуют, пока дети бегают вокруг или бранятся из-за лепешек. Может быть, это пристрастие к «кемпингу» – остаток старых обычаев среди народа, который не так много веков назад был кочевым? Очень вероятно, что так. Должны пройти тысячи лет, прежде чем в конце концов исчезнет какая-то особенность цивилизации. Жители Средиземноморья были земледельцами и горожанами намного дольше, чем жители Северной Европы. Вот почему естественный центр жизни в южноевропейских странах – это агора, рыночная площадь, а в северных до сих пор очень жива необходимость часто соприкасаться с природой.
