— Спасибо, сынок, — настороженно ответил он и вытер губы краем салфетки. — Я догадываюсь, зачем ты пришел. Нам надо поговорить, верно?
— Верно, — ответил я, без приглашения усаживаясь в кресло. — И я с нетерпением жду, что вы скажете о моем сценарии.
— О сценарии? — поползли его брови вверх. — А я думал…
— Вы думали, я пришел выяснять с вами отношения? Нет, здесь все ясно. Ксения предпочла вас, о чем еще говорить?
Он облегченно вздохнул.
— Признаться, я полагал, что ты, сынок, воспримешь все это, ну… несколько иначе.
— Я привык к ударам судьбы. Поэтому ставлю на Ксении жирный крест.
— Вот это правильно, — одобрительно кивнул Баварин. — Тебе сейчас надо новые сценарии писать, а не с бабами валандаться. Хочешь бутерброд? — Он на радостях протянул мне кусок булки с гусиным паштетом.
Утром я позавтракал на скорую руку, поэтому не стал отказываться.
— Как тебя зовут, сынок, все забываю спросить.
— Александр, — ответил я с набитым ртом.
— Понимаешь, Саня, — доверительно заговорил он, — ты человек еще молодой, и у тебя все впереди, А для меня Ксюша, можно сказать, лебединая песня. — Баварин грустно посмотрел на свое отражение в зеркале. — Через каких-нибудь десять лет от меня ничего не останется. Одни руины. Да и сейчас я, в сущности, уже старик.
— Вы не старик, вы просто живете долго, — сделал я двусмысленный комплимент.
— Вот именно, долго. Очень долго. Поэтому Ксения привлекает меня не столько даже сексуально, сколько… Словом, я смотрю на нее будто через призму времени…
«Ври больше», — подумал я про себя.
— С ней я становлюсь двадцатилетним юношей, — с воодушевлением продолжал Баварин. — Мне хочется путешествовать, снимать новые фильмы, перевернуть весь мир!
— Ну а все же, как насчет моего сценария?
Баварин виновато покачал головой.
— Еще не дочитал. Но обещаю завтра же дочитать. Ты приходи вечерком… — Он секунду подумал. — А знаешь что, давай я тебе сам рукопись занесу.
Лучшего поворота событий трудно было себе и представить. Вырвав из блокнота чистый лист, я записал адрес матери.
— Пожалуйста, заходите. Заодно вас с матерью познакомлю. Она известная в городе художница.
— Да? Я очень люблю живопись. А касательно сценария уже сейчас могу отметить: в тебе, сынок, что-то есть. Особенно мне нравится, что твой сценарий написан с легкой болью. PI эта боль прямо сюда бьет, — постучал он пальцем в грудь: там, где сердце. — Как будто про меня написано. Про мою жизнь. — А хочешь, я тебе расскажу о своей жизни?
