— Трамплин, случай… — с отвращением повторил я. — Если бы не этот идиотский случай, Ксения сейчас была бы со мной.
— Или со мной, — вполне резонно заметил Дерябин. — Что толку говорить о том, чего нет. Если б у бабушки выросли усы, она была бы дедушкой.
— Это верно, — несколько поостыл я. — Но то, что ты предлагаешь, мне абсолютно не подходит. Снова идти к этому типу. Улыбаться. Заискивать. Нет, я не могу. Противно.
— Ой-ой-ой, какие мы гордые. Пойми, Руднев, здесь гордость не уместна. Тут надо хитростью брать. Чтоб и волки, и овцы сыты были.
— Господи, что за бред! — опять взорвался я. — Волки и овцы сыты! Что я ему — мать в гостиницу приведу?! «Знакомьтесь, Евгений Петрович, это моя маман».
Серега невозмутимо дымил сигаретой.
— Я смотрю, Руднев, у тебя совсем котелок не варит. Зачем ее вести в гостиницу? Пригласи Баварина в гости. И все дела.
— Так он и пойдет.
— Соври чего-нибудь. Тебе главное — с матерью его познакомить… Поверь, я дело говорю.
Мне надоело выслушивать весь этот вздор.
— Ладно, Серый, кончай мозги пудрить! — Я направился к двери. — Пока.
— Подумай! — крикнул он вслед.
Электронные часы в темном фойе показывали полночь.
Утро вечера мудренее. И на следующий день совет Дерябина не казался мне таким уж диким и невыполнимым. Скорее наоборот. Чем больше я об этом думал, тем больше понимал — Серега, пожалуй, прав. В самом деле, все от этого только выигрывали. Баварин избавился бы от комплексов, связанных с женой-изменницей; мать получила бы состоятельного супруга, а Ксения, в свою очередь, получила бы хороший жизненный урок и вернулась ко мне… Или к Сереге?.. В последнем варианте следовало еще разобраться. Но не сейчас.
Сейчас главное — отбить Ксению у Баварина.
И с этой конструктивной мыслью я отправился в отель «Северный Палас».
Усатый портье, увидев меня, заулыбался.
— Желаете снова провести у нас ночь?
— Несколько позже, — ответил я. — А Баварин у себя, не знаете?
— У себя, у себя, — покивал портье. — Только он теперь перебрался в «президентский» номер. Где вы изволили останавливаться.
Я поднялся на второй этаж и постучал в знакомую дверь.
— Да-да! — раздался жизнерадостный голос.
Я вошел.
Баварин завтракал. Сидя в коротком темно-синем махровом халате за столом, он ел раков с рисом. Мое неожиданное появление явно не привело его в восторг. Он скорчил такую гримасу, словно случайно проглотил живую лягушку. Во мне тоже всколыхнулась былая ненависть.
— Здравствуйте, Евгений Петрович, — сказал я, изо всех сил стараясь, чтобы вышло приветливо, — Приятного аппетита.
