– Не оборачивайся. Ты обратила внимание на старика у ворот? Он тоже полицейский. Именно он приказывает, за кем следует проследить.
Она не заметила, чтобы старик подавал кому-либо знаки.
– Старик… который торговец хлебом?
Клейтон кивнул:
– Да, якобы торговец.
Прошло несколько минут, прежде чем до Оливии дошло, что сказал ее спутник.
– Следит… кто-то еще? – пробормотала она.
– За нами следят с тех пор, как мы вытащили телегу из грязи.
Но это же было больше часа назад!
– И ты ничего мне не сказал?…
– Преследователь держится на расстоянии. Я не видел смысла тебя волновать.
– А может быть, ты предполагал, что мне это известно?
– Такая мысль приходила мне в голову.
«Интересно, ему будет очень больно, если стукнуть его по голове капустой?» – подумала Оливия.
– Как выглядит тот, кто за нами следит? – спросила она.
– У меня не было возможности как следует его рассмотреть.
Оливия опять хотела оглянуться, но Клейтон вновь сжал ее плечо и тут же, поморщившись, сунул руку под тулуп.
– У тебя болит рука? – спросила она.
Он покачал головой:
– Нет. Ничего особенного. Пустяки.
– Как ты ее повредил? – Оливии всегда нравились его руки. Не будь они постоянно испачканы чернилами, выглядели бы как руки грузчика или крестьянина – большие, сильные, мускулистые. Она часто представляла, что почувствует, когда эти руки будут ласкать ее обнаженное тело. Хм… странно… А она-то думала, что уже покончила с подобными глупыми фантазиями.
Очевидно, нет. Иначе она сейчас не почувствовала бы странное тепло пониже живота.
– Это старая рана, – буркнул Клейтон. И тут же проговорил: – У постоялого двора бросим телегу и затеряемся в толпе на рынке. Держись вблизи.
Клейтон натянул поводья, и пони остановился перед огромным зданием на пересечении нескольких широких улиц. Оливия осмотрелась. Элегантные арочные окна, колонны, балюстрады… А где же рынок?
Клейтон спрыгнул на мостовую. Оливия сделала то же самое, не дожидаясь помощи. Она подозревала, что в шпионском деле очень важна скорость.
Он повел ее прямо через толпу, собравшуюся перед главным входом в здание. Какие-то старухи без особого напряжения несли мешки, которые были бы слишком тяжелыми даже для молодого мужчины. А женщины без поклажи – вероятно, покупательницы – грели руки в муфтах. Вокруг женщин сновали тепло одетые дети.
Выходит, это здание и было рынком. Вернее, рынок находился в здании.
Клейтон взял Оливию за руку, не позволив ей поглазеть по сторонам, и втащил за собой в самую густую толпу. Теперь они пробирались мимо магазинов, торгующих книгами и мехами, духами и позолоченными иконами. Потом шли мимо торговцев, выкрикивавших, что их серебро – лучшее в России.
