— Да?
— Хотелось бы повидать одну вашу пациентку. Это трудно?
— Не думаю… Кто такая?
— Берестова Анна Григорьевна… Поступила около месяца назад.
После короткой паузы Митрофанов сухо спросил:
— Чем вызван интерес, Иван Савелич?
Соврал Сабуров непринужденно:
— Чистое совпадение. Прочитал о ней в судебной хронике… Прелюбопытный случай. Я тут готовлю статью для немцев, аккурат укладывается в материал. Но если затруднительно, то…
Вторая пауза длилась дольше первой, и ответ прозвучал еще суше:
— Полагаю, Иван Савелич, вы понимаете, что нашим пациентам вряд ли можно помочь? Специфика, так сказать, производства.
— С какой стати я должен кому-то помогать? Опомнись, Гаврюша. Самому бы кто помог.
— Хорошо… Когда хотите подъехать?
— На какой она стадии?
— На переходной, предпоследней.
— Ага. Так я бы прямо сегодня и подскочил. Часиков в пять годится?
— Договорились, жду, — отрубил Митрофанов и по-хамски, первый повесил трубку.
Как ни странно, после сумбурного разговора отступила накопившаяся за ночь душевная хмарь и он почувствовал себя взбодренным, словно после лесной прогулки. Что бы это значило?
По-простецки, через дверь, окликнул Татьяну Павловну, и та явилась в белом, стерильно чистом халате, с убранными под розовую косынку волосами и с серебряным подносом, на котором дымилась его утренняя чашечка кофе со сливками.
— Танюша, напомни, что там у нас после обеда?
Взметнулись черные брови.
— Я же докладывала… приедет банкир Михальчук, ему назначено на четыре.
— Правильно. Позвони и отмени. Мне надо отлучиться.
— Иван Савельевич, но как же так? — Медсестра поставила перед ним кофе и тарелочку с гренками. — Как я отменю? Они могут рассердиться.
Доктор дружески обнял ее за талию, привлек к себе.
— Ладно, говори, что случилось? Почему плакала?
Татьяна Павловна высвободилась из его рук и стала боком. От нее пахло духами, как от целой цветочной оранжереи.
— Иван Савельевич, бывают же такие люди, да?
— Ну?
— Этот адвокатишка, Гарий Рахимович, помните, обещал?
— Что обещал?
— С Остапушкой поспособствовать. Чтобы пораньше отпустили.
— Ну и как?
— А никак. Слова одни. Обманщик подлый, вот он кто.
— Ты что же, Танюша, переспала с ним?
— Вы же знаете, Иван Савелич, я ради мужа на все готова.
Татьяна Павловна стояла уже почти спиной, чтобы доктор не увидел ее лица, вспыхнувшего алым цветом. Его умиляла сохранившаяся способность краснеть у женщины, прошедшей огни и воды.
— И как он в постели, этот павлин?
— Иван Савелич! Иногда вы такое скажете, прямо стыдно слушать.
