Мимо денег - Анатолий Владимирович Афанасьев

Анна покупала сигареты в шопике, у тротуара остановился темно-вишневый «Мустанг», оттуда вывалился бычок лет тридцати, светловолосый, в замшевой куртке, в твидовых просторных штанах — вся одежонка тянула примерно на тысячу баксов. Бычок пристроился за спиной и, когда она уже получила пачку «Кэмела», весело прогудел в ухо:

— Привет, красотка!

Аня не ответила, застегнула сумочку, не спеша направилась к автобусной остановке, но бычок догнал, пошел нога в ногу. Уже на остановке глубокомысленно изрек:

— Тачку обкатываю.

Лицо чистое, глаза серые, чуть остекленелые, как у большинства бычков.

— Не по адресу, милок, — уверила Аня.

— Да ты не поняла, — улыбнулся парень. — Я же приглашение делаю.

— Какое приглашение?

— Поедем, прокатимся. Моторюга — зверь. Сама увидишь. У меня еще такой тачки не было. Из Бельгии обломилась по случаю. Полный кайф.

— Поздравляю. — Аня не хотела продолжать пустой треп: с бычками давным-давно не хороводилась, разочаровалась в них на заре туманной юности. В бычках есть своя прелесть — напор, безоглядная дурь, — но иногда они опасны. Аня избегала любого намека на опасность. Хватит. Наигралась.

Вдали показался троллейбус — и тут кавалер сделал сильный ход.

— Тебя ведь Анной зовут?

— Откуда знаешь?

— Я экстрасенс, — скромно признался бычок. — А ты меня приняла за недоумка. Стыдно, синьора.

Аня растерялась. Любая, самая маленькая житейская загадка всегда действовала на нее ошеломляюще.

— Слушай, экстрасенс, — попросила. — Давай, проваливай, а?

Парень взял ее за руку крепко и надежно. Но без хамства. Спросил:

— Чувствуешь?

— Что?

— Пульс. В унисон бьется. Твой и мой. Иначе не подгреб бы. Смысла нет. Женщину можно узнать только по пульсу. Все остальное чепуха.

Теперь Аня уже видела, что это не простой бычок, первое впечатление оказалось обманчивым. Троллейбус уехал, а она осталась. Он не выпускал ее руку из своей теплой, мощной клешни.

— Добавлю вот что, девочка. — Серые глаза держали ее словно в прицеле. — Я на телок не бросаюсь. Не подумай лишнего. Это они на меня бросаются.

— Мне какое дело, кто из вас на кого бросается?

— Неправильно говоришь. Грубовато. Не в своем стиле.

— Отвяжись, пожалуйста.

Руку наконец освободила, но чувствовала, что влипает. Еще как влипает! От парня тянулся знобящий холодок, перед которым она никогда не могла устоять. За свои двадцать семь лет узнала много мужчин, сколько точно и не помнила, может, за двадцать, но среди всех было двое или трое таких, как этот, с сердцем, тронутым морозом, и как раз они становились для нее роковыми. Она знала за собой эту слабость. С мужчиной, от которого тянуло смертным ознобом, она начинала ощущать, что ее земное воплощение не случайно и что ей есть что терять.