Гребцы, натрудившись за день, уснули.
Михаил решил сменить Афанасия – не все же время ему одному мокнуть на палубе. Натянув на себя войлочную накидку – она укрывала от ветра и долго не пропускала воду, – Михаил поднялся на палубу. Обрадованный Афанасий тут же юркнул в трюм. Он сильно продрог, с одежды потоками стекала вода.
А природа продолжала показывать светопреставление. Из-за низких черных туч сверкали молнии, громыхал гром, стеной стояла вода – такой силы шел ливень. Ветер свирепствовал такой, что косые дождевые струи иногда летели почти горизонтально. Ушкуй раскачивало килевой качкой.
Михаил представить себе не мог, что творится сейчас на Ладоге. Хорошо, что он послушал Вернера и не стал разводить костер для приготовления пищи. В такую бурю корабль могло ударить о берег или просто разнести в щепки.
Часа через три-четыре он промерз и промок. Вернувшись в трюм, разбудил Митяя:
– Иди, твоя очередь.
Сам же улегся на его место.
В трюме было сухо и тепло – ни ветра, ни ослепляющего света молний. Только и чувствуется, что качка. Так и уснул.
А утром, едва открыли люк, в глаза ударило яркое солнце. И – никакого дождя и ветра.
Команда, кряхтя, выползала из трюма. От неудобных поз, в которых заснули вконец уставшие люди, затекли руки и ноги, ныла спина.
Развели костер, который от сырых дров не столько грел, сколько дымил, отпугивая комаров – их здесь было немерено. Кое-как сварили похлебку, поели – и сразу в путь.
Идти пришлось на веслах против течения.
Только к полудню поднялся небольшой ветерок, наполнив парус и позволив гребцам отдохнуть. А дальше – знакомым уже путем.
Михаил решил сначала добраться до Твери. Город был старинный, богатый, должны найтись покупатели на необычный груз. Кроме того, по берегам Волги располагались и другие города – Ярославль, Нижний Новгород. В Москву бы завернуть, только Михаил опасался, что после пожара людям не до красот венецианского стекла, дома надо отстраивать.
Через десять дней он достиг Твери. Город и в самом деле был богат – только три города на Руси печатали деньги: Москва, Великий Новгород и Тверь.
Перед тем как причалить, Григорий посоветовал Михаилу:
– Хозяин, без нужды не говори, что ты из Московии, тем паче что ты литвин.
– Почему?
– Для Новгорода, так же как для Твери и Рязани, Москва – как красная тряпка для быка. Они давнишние враги, и как бы нас за лазутчиков московских не сочли. А с теми разговор короткий: на дыбу, а оттуда – на виселицу.
