Лидия, пораженная, вскрикнула. Григорий вытер вспотевший лоб.
— Ну, вот и все! Надеюсь, теперь нам повезет больше. На всякий случай прикройте вторую створку двери и станьте так, чтобы было видно, если кто-нибудь войдет в дом. А я тем временем…
У Рамони были все основания прятать эти бумаги. Тайник Витторио, даже при беглом знакомстве с документами, хранившимися здесь, напоминал дьявольскую кухню. Записав на листочке порядок, в котором все было уложено, Григорий отобрал все, что считал самым важным, засек время. Половина одиннадцатого. За час он успеет все сфотографировать, навести порядок в тайнике, закрыть его невинной на первый взгляд полкой. Рамони даже в голову не придет, что тайник раскрыт и кто-то в нем похозяйничал.
Фотоаппарат щелкает безостановочно. Страничка сменяет страничку, и вот весь длиннющий список уже заснят. В нем фамилии всех, кто бежал через Италию на ее самолетах и осел в Испании, Португалии, Бразилии, Аргентине, Уругвае или в других уголках земного шара, под своими или вымышленными именами. Штандартенфюреры, бригаденфюреры[2], группенфюреры, обергруппенфюреры, убийцы, запятнанные кровью тысяч жертв, перевоплотились в коммерсантов, ученых советников, юрисконсультов, журналистов, проповедников слова божьего, владельцев ранчо, плантаций, в пайщиков различных концернов и монополий. Рядом с некоторыми фамилиями стояли восклицательные знаки, а в скобках какие-то зашифрованные пометки.
Спрятав кассету со списком, Григорий стал просматривать документы, относящиеся уже непосредственно к деятельности МСИ. Директивные указания «центру». Инструкции о методах работы. Ого! Дислокация подпольных групп и схема тайных складов оружия… Сводки с отчетами руководителей «пятерок» и «десяток», расположенных по территориальному признаку… Список прогрессивных деятелей: возле одних фамилий крестики, возле других восклицательные знаки. А это, наверно, фамилии провокаторов, пробравшихся в рабочие организации. Копия письма на имя князя Боргезе, подписанная «смиренным братом Хуста Перес Да Урбель». Любопытно! Смиренный настоятель аббатства под Мадридом разговаривает с руководителем итальянского неофашизма чуть ли не в приказном тоне. Из текста видно, что речь идет о слиянии всех неофашистских сил Европы, и «смиренный брат» не прочь руководить ими у себя в аббатстве «Валье дос Кондос».
Увлекшись чтением письма, Григорий не заметил, как испуганно вытянулась Лидия, и обернулся, лишь услышав ее взволнованный голос:
