Когда в Петербурге поняли, что возрождения легальных рабочих организаций не произойдет, Рачков-ский потребовал от Гапона сведения о членах Боевой организации партии социалистов-революционеров. Гапон мог добыть их лишь через кого-нибудь из эсеров, например Рутенберга. Рачковский одобрил эту кандидатуру в предатели.
Предложение сотрудничества с Департаментом полиции потрясло Рутенберга. После первого разговора с Талоном он' заболел и слег. С момента вербовки в январе 1906 года и до публикации записок в конце 1909 года Рутенберг не находил покоя. От описания событий восьмидесятипятилетней давности и сегодня становится тоскливо и жутковато. При первых разговорах Рутенберг не смог скрыть своих чувств. Гапон забеспокоился и вдруг неожиданно предложил соглашаться на сотрудничество с полицией, чтобы выведать все тайны и при свидании с П. И. Рачковским убить его, а если выйдет случай, то и начальника Петербургской охранки А. В. Герасимова...
Рутенберг 12 февраля выехал в Гельсингфорс (Хельсинки) для консультации с членами ЦК партии социа-листов-революционеров. В столице Финляндии он застал В. М. Чернова и Азефа. Первые разговоры с ними произошли при участии Б. В. Савинкова, Чернов присутствовал при встрече с Рутенбергом фактически один раз. После обсуждения сообщения Рутенберга члены ЦК предложили ему рассматривать дальнейшие контакты с Талоном как задание партии. Собравшиеся проанализировали возможные варианты поведения Рутенберга и дали согласие на его свидание с Рачковским.
Руководитель Боевой организации эсеров, провокатор Азеф проявил наибольшую активность в переговорах с Рутенбергом и взял на себя руководство всей операцией. Знакомство Азефа с Талоном произошло еще летом 1905 года. Герой Кровавого воскресенья некоторое время жил в квартире Азефа и, по его утверждению, не скрывал своих прежних связей с Зубатовым[505]. Возможно, еще тогда от Азефа не ускользнуло возобновление сотрудничества Талона с Департаментом полиции (быть может, ему сообщили об этом), следовательно, Гапон мог узнать о провокаторской деятельности Азефа, а таких Азеф стремился уничтожать возможно быстрее. От этого зависела собственная жизнь провокатора.
Азеф потребовал убийства Гапона и Рачковского во время их свидания, тогда, по его мнению, виновность Гапона не потребует дополнительных доказательств. Рутенберг и Савинков настаивали на убийстве одного Гапона, но затем Рутенберг, подумав, согласился с мнением Азефа и принял на себя руководство этим убийством. Встреч с Азефом было несколько, почти все они проходили в присутствии третьих лиц, поэтому записки Рутенберга можно считать вполне надежным источником информации
