– Плохо дело, – покачал он головой. – Мои соболезнования, Биго. Ваша кобыла была очень быстрой, но скорость еще не все. – Он саркастично посмотрел на Роджера и Гуго. – Вам следует больше внимания уделять родословной и потомству.
– Сир, благодарю за заботу и совет, – невозмутимо ответил Роджер. – Не сомневайтесь, я приму его близко к сердцу. В любой родословной встречаются огрехи.
– Несомненно, милорд, – кисло улыбнулся Иоанн.
Он было направился прочь, но бросил через плечо взгляд на Длинного Меча:
– Можете воспользоваться моими покоями, пока меня нет, если вам нужно залечить свои раны.
– Благодарю, сир, но я присоединюсь к охоте, – покачал головой Длинный Меч.
– Как пожелаете. Ваше рвение достойно похвалы… хотя и безрассудно. – Иоанн легонько хлыстом похлопал Длинного Меча по плечу и удалился.
Когда король ушел, Длинный Меч протянул кошелек с пятью марками Роджеру, и тот не стал отказываться.
– Я сожалею о том, что случилось, – задыхаясь, произнес он, – но лошадь все равно бы пала рано или поздно.
– Вы это уже говорили, и я с вами согласен, – равнодушно ответил Роджер. Гуго промолчал, поскольку, в отличие от отца, вовсе не был согласен.
Длинный Меч с трудом поклонился и осторожно направился к своему скакуну. Ральф, который жадно наблюдал за стычкой со стороны, поспешно подвел лошадь к подставке. Когда Длинный Меч сел в седло и собрал поводья, лицо его было бледным и потным, но решительным.
Когда охота умчалась прочь, конюхи из дома Биго принесли веревки, чтобы оттащить кобылу. Гуго с отвращением разглядывал кошелек в руке отца.
– Это кровавые деньги. – Его кадык судорожно дергался. – Он отдал деньги за пари, которое стоило жизни моей кобыле, и считает, будто мы в расчете, но будьте уверены, сир, я никогда не дам ему больше ничего своего, клянусь в том до гробовой доски.
Кавершем, март 1204 года
Махелт бросила сквозь ресницы взгляд на своего будущего мужа, когда он надел на ее безымянный палец плетеное золотое колечко. Три месяца назад Гуго Биго держал ее за руку и танцевал с ней на рождественском пиру в Кентербери. Теперь его жест был частью церемонии, не менее обязывающей, чем свадьба. Поведение Гуго было торжественным, лишенным прежней легкомысленной живости. На этот раз Махелт полностью сознавала, что находится в обществе взрослого мужчины, с которым у нее нет ничего общего, кроме высокого положения и необходимости исполнить долг перед семьей.
Девочка сжала губы и постаралась подавить страх внутри. Ей не нужно переезжать к Гуго прямо сейчас. Это просто обещание на будущее. Надо только ответить на вопросы, а это не сложнее, чем запомнить последовательность шагов в танце. Махелт заставила себя взглянуть на жениха. Его глаза были голубыми, словно летнее море, и, встретившись со взглядом девочки, на мгновение блеснули весельем, напомнив ей о встрече на рождественском празднике. Успокоившись, Махелт улыбнулась в ответ и скромно опустила глаза, соблюдая приличия.
