Узнав об этом, старик расстроился.
- С восточной женщиной надо избегать даже мимолетной встречи на улице. За два дня до вашего приезда толпа на глазах египетского гарнизона растерзала двух туристов. Несколько лет назад так же погиб иностранный консул. Когда замешана женщина, мусульмане совершенно неукротимы.
Это было последнее наставление Игната Романовича. Друзья прощались. Подруга Игната Романовича - гречанка - наготовила гору яств, в которых смешались рецепты греческой, украинской и египетской кухонь.
Елисеев уже начинал привыкать в своих странствиях к этим встречам-прощаниям, а все же трудно приходилось в последние минуты. Он молча смотрел в глаза Игнату Романовичу. Тот застенчиво улыбался, потом махнул рукой, утер слезу.
Гранов порывисто обнял старика и вскочил на своего мула.
Они тронулись. Елисеев оглянулся: на дороге стоял и глядел им вслед ссутулившийся казак. У калитки на фоне вьющейся зелени ярко выделялось лицо женщины, издали казавшееся совсем молодым.
Елисеев вспомнил вдруг мальчишку-финна, стройного, белоголового, два дня ходившего за ним следом, бросавшегося в озеро за убитой птицей и всегда глядевшего доктору в глаза. Потом всплыла в памяти старушка крестьянка в новгородской деревне, заботливо укладывавшая его в постель, когда он вымок и вывихнул ногу. Вспомнился последний взгляд Урхо с разметавшейся длиннющей, как у гнома, бородой... Теперь, вот, Фроленко... А сколько их будет еще?..
- Думы мои, думы...
Строка эта зазвучала голосом Игната Романовича. Старик часто напевал оставшиеся для него навсегда родными стихи Кобзаря.
Гранов, ехавший впереди, пытался заставить своего мула гарцевать, наподобие кавалерийского коня. Мул не понимал, чего от него хотят, останавливался, пятился, потом пускался неуклюжей рысью.
Вдохновенный идальго жаждал приключений. И они не преминули случиться.
Уже три дня как они жили у гостеприимного крестьянина-араба. Хозяйская дочка - черноволосая красавица - бросала на Гранова жгучие взгляды. Гранов быстро забыл все наставления Фроленко и даже произнес несколько арабских стихов. А потом так осмелел, что последовал за нею. Кончилось тем, что отец, схватил дочь, избил ее и куда-то спрятал.
Елисеев вынужден был найти повод, чтобы расстаться с добрым феллахом. По дороге он учинил Гранову разнос.
Они двинулись в глубь Верхнего Египта, к развалинам древнего "города Собак" - Кинополиса. Гранов кротко нес справедливое наказание и трогательно заискивал, пытаясь загладить инцидент всякими добропорядочными действиями. Он приобрел доктору для коллекции мумию черной собаки, расстелил свой роскошный белый китель на земле и собрал для друга нескольких нетопырей, опустившихся на него. Наконец, искренне раскаиваясь, просил прощения.
