Согласие Елисеева с предложением Гранова путешествовать по воде означало восстановление мира и дружеских отношений.
Они отправились по Нилу в большой лодке - дахабие. Гранов был в восторге, он ощущал себя викингом, покоряющим таинственные земли, населенные неведомыми народами, и выкрикивал:
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит!
- "Друг Аркадий, не говори красиво", - процитировал в тон Елисеев, раздосадованный остановкой.
Ветер весело не шумел, паруса лодки безжизненно обвисли. Неудачники посидели на корме, вглядываясь в берега, потом взялись за весла.
- Саша, а почему ты тогда в поезде не ответил на мою шутку про Монте-Кристо? Как-то ушел в себя так, что я не решался спросить.
- Я ответил, - поморщился Елисеев и врезался веслом в воду глубже, чем было необходимо.
- Ты сказал не все, что думал. Таким я тебя больше не видел, потому и запомнил.
- А... видишь ли, Алиса Сергеевна...
- Ты откуда знаешь Ольшеву?
- Она моя жена.
- Не может быть! - И Гранов машинально опустил весло. Лодку повернуло. - Как же я ничего не знал? Теперь я понимаю... Я долго думал, почему ты смутился, когда я пришел к тебе знакомиться и назвал фамилию. Она у тебя, конечно, ассоциировалась с отцовской...
- Да, Андрей, но вот, смотри... - Елисеев тоже отпустил весло. Лодка остановилась, а он полистал свой блокнот и показал Гранову исписанный лист. - Читай. Я это написал тогда же, размышляя о тебе.
"Все черты характера, все физические способности приобретают огромное, непосредственное, заметное всем значение. Никаких условностей и прикрас, все как есть! Если ты мужественный, неутомим, спокоен, энергичен, честен и смел, ты будешь уважаем, ценим, любим. Если нет - лучше вернись обратно, пока не поздно. Здесь, в долгом пути, время тебя обнажит перед всеми, ты никогда не обманешь, все твои свойства выплывут наружу. Ни красноречие, ни объем твоих знаний - ничто не возвысит тебя над твоими товарищами, если ты нарушишь точный, простой, неумолимый закон путешественника".
Гранов прочел и посмотрел на Елисеева мягко, беспомощно.
- Да, Саша... В самом деле. Да и что я мог. Я служу у отца. Я кое-что знал про него и Ольшеву. Но ты... Ты ведь знаешь. Ты ведь все знаешь?
- Все хорошо, Андрей. Не волнуйся.
- Я тебя поздравляю теперь дважды, Саша, друг!
- С чем же это?
- Алиса Сергеевна Ольшева должна уже быть на свободе. Перед моим отъездом отец подал своему министру прошение. Его терзала смерть старика Ольшева.
