– Будто поглощённое тиной болото. Или как последнее трепыхание догорающей (старой) свечи…
Я рассмеялся:
– Звучит уж слишком по-книжному.
Женщина посмотрела на меня, и я увидел, как морщинки, выбежавшие из уголков её глаз, замерли на лбу, смяли его.
– У вас не появилось желание меня отколотить?
– Отколотить вас? Зачем мне желать такое?
– Хотя бы из милосердия. Сама это сделать не могу, а вы бы сослужили мне добрую службу.
Я извинился, сказав, что уже больше не служу, что я теперь на пенсии.
Мимо нас прошёл знаменитый писатель. Я читал его книгу «Сучий сын». У писателя был болезненный вид.
«Мы с ним почти ровесники», – подумал я и, опустив голову, посмотрел на свои (мои) руки.
Мои руки…
Мои пальцы…
Когда-то они были крепкими, гибкими, а теперь…
Я подумал о старике Ренуаре, который писал своих красных купальщиц кистью, привязанной к запястью.
– У вас красивые пальцы, – сказала женщина.
Я сделал вид, что не слышу.
– В декабре небо темнеет рано, – сказал я.
– Да. – В глазах женщины разлилась печаль.
– Возможно, ночью пройдёт дождь.
– Возможно, – согласилась женщина. Она произнесла «возможно» так, будто собралась сказать, что в этом мире возможно всякое разное. – Грустно, когда от нас уходят дни…
Я напомнил:
– Уходят не только дни.
Женщина покачала головой.
– Бывали дни и бывали ночи, когда я чувствовала себя совершенной развалиной, рухнувшим строением, которое лежало в руинах и даже не пыталось отстроить себя заново. А потом наступали дни, когда мне хотелось вновь стать той девушкой, которую молодой талантливый пианист пригласил на прогулку. Мы с ним долго гуляли по берегу озера Кинерет, и вдруг он принялся рисовать передо мной картину, будто к нам подошли Моцарт и Гайдн. Моцарт сказал, что нанялся добровольцем на работу в кибуц, а Гайдн…
– Погодите! – перебил я. – Разрешите, я продолжу. Гайдн приехал в Тверию с целью подработать в одном из баров в качестве пианиста.
– Как вы догадались? – Женщина наклонила ко мне голову.
– Природное воображение, – объяснил я.
– Надо же, чтобы так!.. – изумилась женщина.
Я опасался, что запах духов «Chanel № 5» вынудит моё сердце выпрыгнуть наружу.
Мимо нас прошли подростки. И парню, и девушке было лет по пятнадцати. Каждые пять-семь шагов они останавливались и целовались. Я поднялся со скамейки и отдал им честь.
– Что вы делаете? – испугалась моя дама.
Я сказал, что приветствую любовь.
Моя дама прошептала:
– Всё о любви знают лишь только малыши. Ни за что не догадаетесь, что ответила шестилетняя девочка на вопрос: «Что такое любовь?» Она сказала: «Когда моя бабушка заболела артритом, она больше не могла нагибаться и красить ногти на ножках, и тогда мой дедушка стал делать это для неё даже тогда, когда у него самого заболели артритом ручки. Это любовь».
