Я обернулась – Мэрим исчезла.
– Ой, я косметичку в ванной оставила, а там ключи. Мои-то на даче, – услышала я свой голос, запихивая косметичку глубже в сумку. Голос был мой. Но я не вымолвила ни слова. Кто-то проговорил эти слова за меня.
– Подожди, я быстро сбегаю, – предложил Киселев.
– Я сама, – и побежала вверх по лестнице.
Когда я только лишь подняла руку к пуговке звонка, дверь сама открылась. Но в прихожей никого не было. Я вошла тихо, а дверь с грохотом захлопнулась за мной.
Леша все так же сидел на балконе. И мой бокал был полон янтарного мурфатляра. Я бросила сумку на шезлонг и взяла свой бокал.
Леша поднялся мне навстречу:
– Я верил, что ты вернешься. Если бы ты не пришла, вся жизнь бы была другая.
Поднимая бокал, он сказал:
– Пьем до дна, а потом я хочу поцеловать тебя! Тебя ведь никто еще не целовал?
– Откуда ты знаешь? – удивилась я и почувствовала, как щеки мои запылали.
– У тебя девчачьи губы, нецелованные…
Он поставил пустой бокал на подоконник и притянул меня к себе. Или это я сама прильнула к нему?
И вдруг, будто какой-то вихрь закрутил нас теплыми потоками, мелькнуло звездное небо, я зажмурилась, а когда открыла глаза, удивлению моему не было предела. Мы сидели с Лешкой в моем малиннике, на стареньком надувном матрасе, под волшебным темно-синим куполом звездного неба.
Лешка обнял меня и, осторожно расстегнув молнию на платье, снял его и очень нежно провел по моей спине ладонью от шеи до застежки купальника, который был под платьем. Застежка купальника щелкнула, и он упал с моих плеч. Я выгнулась, как тетива лука, и кажется, перестала дышать. Мне было приятно чувствовать его руку на своей спине, но я боялась спугнуть Лешку каким-нибудь неловким движением. Он на секунду отстранился, чтобы снять свою рубашку. Я задохнулась и провалилась куда-то… Внутри меня что-то происходило, непонятная горячая волна поднялась из глубины тела и захлестнула разум. Он нежно гладил меня, и я ощущала его прикосновения как слабые разряды тока, мне даже представлялось, что из-под его ладони выскакивают маленькие искорки. Я обняла Лешку крепко и, глядя прямо в глаза, прошептала еле слышно: «Поцелуй меня… Или я сейчас умру… Я не знаю, что со мной…»
Я хотела сказать еще «я так хочу тебя», но язык не смог выговорить эти слова. С одеревеневших вдруг губ только сорвалось: « Я… так…». Но Леша все прочитал по моим глазам. И его взгляд ответил мне тем же. Он наклонился ко мне, и я обняла его еще крепче, будто боялась, что вот-вот и он исчезнет, как странное видение, пригрезившееся мне от сильной жары, так же как и улыбающееся лицо Мэрим, которое глядело на меня сквозь марево нагретого воздуха, постепенно растворяясь.
