Верочка посмотрела на меня мутным взглядом, кажется не понимая, что я говорю о ее ребенке.
На Востоке возраст ребенка отсчитывается от дня его зачатия. И правильно! Ну и что, если он пока не очень похож на нас. Большая голова, крохотные ручки… Когда Верочке будет семьдесят лет, она тоже мало будет похожа на себя сегодняшнюю. Бедный малыш принял такую порцию снотворного! Или что там пила Верочка, чтобы полностью успокоиться, забыть о своей глупой любви?
Дремучая мораль сегодняшнего дня, в которой перемешано всё – и христианские проповеди, и советские лозунги, и восточные мудрости, зачастую плохо понятые, – не остановила Верочку, потому как вообще занимает в нашей жизни предпоследнее место. И страх за ребенка не остановил – она еще не ощущает, что теперь не одна на свете, что внутри нее – живое существо.
Пока ехала Скорая, я заставляла Верочку промывать желудок. Пару раз на меня накатывала все та же серая пелена, видимо, окутывавшая девушку. Мне становилось тошно и хотелось раствориться в этой пелене, перестать отличаться от нее, чтобы она больше не мучила меня… Второй раз состояние было настолько реальным, что я не сразу услышала звонок в дверь. Я только увидела, что Верочка, истерзанная, с мокрыми волосами, прижав к груди полотенце, повернула голову к двери и прошептала по-прежнему плохо слушающимися губами:
– Это он…
– Это они! – ответила я, с трудом оттолкнув от себя Верочкину заразную смурь, явно обладающую некоей плотностью и энергией. – Сейчас тебя в психушку отвезут, такую умную!
– Нет! – закричала Верочка и, с неожиданной силой пихнув меня, побежала на балкон. Зацепив ногой высокий торшер, она протащила его за собой и с трудом удержалась на ногах. Упала и покатилась пустая бутылка из-под вина.
– А ну-ка стой! – крикнула я и попыталась догнать Верочку, не надеясь, что ее действия будут безопасными для нее самой, попросту говоря, что она вдруг не захочет прыгнуть в свою серую пелену с балкона, раз уж с помощью таблеток два шажочка не дошла…
В дверь продолжали громко звонить. Мне пришлось с силой шлепнуть Верочку сначала по попе, а когда она обернулась ко мне – по щеке. Что-то подсказывало мне, что, получив пощечину, и очень увесистую, с балкона еще никто не прыгал.
Врач Скорой, симпатичный парень лет двадцати семи, с любопытством оглядел комнату, напоминавшую маленькую уютную свалку.
– Да-а… – он поправил синюю шапочку и, мельком взглянув на меня, наконец нашел глазами свою пациентку. – Это ты у нас решила сразу все бабушкины таблетки выпить?
