– А что надо делать? – спросила Верочка, не двигаясь с места. – Мне плохо… Я уже все выпила, а никак не умираю… Уснула и проснулась…
– Идиотка! – пробормотала я и, наконец, вытащила застрявшую ногу вместе с куском старой балконной обшивки.
Отряхнув с куртки осколки стекла, я шагнула к Верочке. Та не нашла ничего лучшего, как отступить от меня на шаг назад и попытаться снова запереть балкон. Я толкнула балконную дверь. Верочка не удержала равновесие и упала в комнате.
Я перешагнула через балконную приступку и склонилась над ней.
– Вот дура, а! Что ты выпила?
– Т-таблетки… там…
Верочка попыталась махнуть рукой, но в лежачем положении жизнь как-то быстрее стала уходить из нее, или так мне со страху показалось. Она лишь пошевелила беспомощно рукой. Я посмотрела туда, куда показывала Верочка. На разложенном диване валялись разодранные облатки каких-то лекарств.
– Понятно. – Я попыталась приподнять Верочку и усадить спиной к креслу. – Говори, говори что-нибудь, не засыпай! А когда ты очнулась, то пила еще какие-нибудь таблетки?
– Нет, у меня остались только две… – Верочка говорила вяло, как будто ей что-то мешало во рту или она от роду была косноязычной. Один ее глаз смотрел на меня и плакал, а второй норовил закрыться, и из него тоже текли слезы. – Я хотела что-то химическое выпить, нашла там раствор какой-то… Но меня сразу вырвало…
– Понятно. Сядь.
Я снова усадила Верочку, все норовившую сползти и прилечь на полу. Затем быстро набрала номер Скорой помощи и стала искать аптечку. Промыть желудок можно пока и без врачей. Я нашла аптечку, но в ней, кроме йода, пожелтевших таблеток анальгина и старого, аккуратно сложенного бинта, ничего не было.
– Иди сюда! – крикнула я Верочке, а сама быстро сделала физиологический раствор из питьевой воды и ложки соли. Кто-то заботливый принес и поставил на кухне целых пять пятилитровых банок питьевой воды. Думаю, мама с папой, перед тем, как улететь в Европу…
– Зачем? – спросила Верочка. Тем не менее она кое-как приподнялась и стала медленно двигаться на кухню, шатаясь и тяжело наваливаясь на стенки.
– Секрет один расскажу! Вот дошла, молодец, уже ничего. Пей давай, – я протянула ей огромную эмалированную кружку, в которой развела воду с солью. – Пей-пей, все сразу!
– В меня не полезет, – жалобно сказала Верочка, пошатываясь вместе с кружкой в руках.
– Химическое полезло, а вода чистая не полезет? Пей давай! Как же ты могла, а? Идиотина малолетняя… У тебя ведь теперь есть человек, о котором надо заботиться! Пей и промывай себе все внутри…
