Глава 12 Возвращение голоса
Иногда проходило всего несколько часов с возвращения домой от Дугласа до моего прихода в школу в понедельник утром. Иногда я глубоко погружался в свои мысли (чтобы защитить себя от воспоминаний о том, что со мной произошло, чтобы никто не разозлился на меня, чтобы спрятаться от мира), даже не осмеливаясь взглянуть на доску в классе. Молчаливый, злой и замкнутый, я, наверное, был непреодолимым препятствием для взрослых, которые пытались мне помочь. Они и понятия не имели, какие мысли вертятся у меня в голове, как болит тело после изнасилования несколькими взрослыми муж чинами.
Хотя учителя усердно работали над развитием моего мышления и творческих способностей, мой мозг оставался в оцепенении от унижения и террора, перенесенного мной в последнее время, который (в чем я был уверен) повторится снова в следующий уик-энд или даже сегодня вечером в собственном доме.
Все учителя изо всех сил старались помочь мне, думая, что имеют дело с мальчиком, сильно травмированным ужасной смертью отца. Мой персональный наставник в классе, мисс Мередит, была очень нежной, доброй, спокойной девушкой, ей еще не было тридцати. Ее главной задачей было помочь мне научиться читать и писать. Она сидела со мной целый день, на каждом уроке, и даже сейчас я помню ее приятный запах, который чувствовал, когда она приближалась ко мне, – свежий, чистый и с ароматом цветов. Когда мисс Мередит хотела меня обнять, я терялся и не знал, как реагировать, и окаменевал от страха и смущения, ставя ее в неловкое положение. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то прикасался ко мне не с намерением ударить или использовать, с тех пор, как я видел проявление любви одного человека к другому.
Ее попытки помочь мне выбраться из своей скорлупы оставались безрезультатными. Я как будто застрял во внутренней яме, боясь высунуть из нее голову и рискнуть пережить новые эмоции. Когда мне давали карандаш и бумагу, я все время рисовал только своего отца, объятого пламенем: маленькую фигуру из палочек, неистово бегущую с языками огня за спиной в виде двух ангельских крыльев, потому что только это я находил в своей памяти, когда пытался что-то найти. Ничто, произошедшее в моей жизни после этого дня, ни принесло мне счастья, которым я мог бы заменить этот ужасающий образ. Все мои счастливые воспоминания прекратились вместе со взрывом той машины в гараже, буквально сгорев в огне. Мисс Мередит пыталась уговорить меня переключиться на что-нибудь еще, что я мог бы нарисовать. Она никогда не заставляла делать меня что-то, чего я не хотел; она только поддерживала и подбадривала меня все время, чего никогда не случалось прежде при моем общении с взрослыми.
