Тут я его аккуратно спрашиваю: где Женька? Мне бы поговорить. А он мне: не о чем тебе с ним разговаривать! Ты его кинул по всем пунктам и тем самым нарушил закон рэкета. У человека нельзя отнимать всё. Надо что-то оставить, чтоб ему было, что терять. Если терять нечего – он пойдёт и тебя зарежет.
Ну, я на него замахал: чур тебя, Фолькер! И ушёл поскорее.
– Костя, а у меня дедушка болеет! – сказал Иван.
– Так он ведь уже болел! – удивился Костя. – Или это не у тебя? А что с ним?
– В лучшем случае – сильный бронхит. А может и пневмония. Мы на рентген его не повезли. Всё равно лечение одинаковое.
– Везёт же! – сказал Костя. – Люди болеют чем-то конкретным, осязаемым! А мы сидим – и реальность плоская! Вокруг – сплошные «смайлики». Чем мы больны? – тут Костя замолчал и внимательно прислушался к тишине внутри себя. – Что-то пусто мне… – сказал он. – Может, мне поесть? Слушай, давай чего-нибудь поедим! Все-таки, у меня растущий организм.
Иван положил на стол яблоки, сыр, масло, хлеб и шоколадку.
– Ешь, – сказал он. – Больше ничего нет.
– А что так плохо? – удивился Костя, заглядывая на всякий случай в холодильник.
– Костя, – покачал головой Иван. – Мне тебя иногда убить хочется. У меня у дедушки невесть что в лёгких, и это на фоне сердечной недостаточности. А ты тут несёшь всякий бред. Тебе вообще кого-нибудь жалко? Завёл бы ты себе хоть собаку!
Костя не отозвался. Он взял яблоко и несколько секунд молча смотрел на Ивана, как будто читал непонятный текст. Наконец, до него дошло.
– Ты прости! – воскликнул он. – Я ведь к тебе ехал о Машке спросить – как её спасать. А вместо этого понёс какую-то чушь. Кретин я! Не обижайся, ладно? И дедушка твой – пусть выздоравливает!.. – Костя вернул яблоко в вазочку и встал, готовясь уйти.
Иван его удержал.
– Да ладно уж. Сиди, раз пришёл, – сказал он.
Костя сел нерешительно. Иван взял масло, хлеб и сделал бутерброд с сыром, потом ещё один бутерброд, потом третий. Больше хлеба не было. Ему было приятно, что он нашёл в себе волю совершить эти простые действия. В конце концов, кормить Костю – его долг.
– Ешь! – сказал он. – Рассказывай, что с твоей Машкой!
– Вот спасибо! – заулыбался Костя, моментально принимаясь за завтрак. – Спасибо! Сейчас расскажу. Я коротко!
И он, в самом деле, стараясь быть кратким, рассказал Ивану про Машину душевную ломоту. Обвинения, которые она предъявила себе, были такие: себя предала – раз, бабушку – два, Женьку – три.
– А всего-то – пару месяцев пожила в духе времени! – возмущался Костя. – Что тут такого? И главное, как теперь её лечить? Понимаешь, ну совсем она не человек – комок страданий! Ты придумай что-нибудь, я тебя прошу!
