- Я госслужащая, - важно сказала я. – Только все подробности потом.
Подъехав к школе, я вышла, а Наташка осталась сидеть в машине; было видно, что подруга немного взволнована.
- Как сына зовут? – спросила я.
- Мандрыкин Илья.
Войдя в школу, я прошла мимо охранника, который, безусловно, меня узнал, потому что, используя рацию, сразу доложил по команде.
Буквально через минуту навстречу мне немного удивлённая, так как я только вчера была здесь с проверкой, словно по подиуму шла директриса. Высокая, стройная (крашеная) блондинка, которая, несомненно, знала себе цену.
- Светлана Анатольевна, вы?! – удивилась директриса. – Мы же все замечание устранили. Или что-то опять ни так?
- Да нет, всё так. – Успокоила я её. - Дарья Родионовна, у меня к вам просьба.
Она взяла меня под руку и повела по коридору.
- В моём кабинете сейчас уборка… - предупредила она. – Так что…
- В принципе можем и здесь поговорить, - сказала я и остановилась. – Дело в том, что мой племянник мечтает учиться в вашей спецшколе.
- Это не возможно! - высокомерно отрезала директриса.
Я онемела. Сказанные её слова можно было сравнить с брошенной в лицо перчаткой.
Где-то рядом, по-видимому, в классе играли на пианино, и я услышала, как дети поют:
«Но вдруг пришла лягушка, но вдруг пришла лягушка. Прожорливое брюшко и съела кузнеца. Представьте себе представьте себе прожорливое брюшко. Представьте себе представьте себе, и съела кузнеца».
- Вы же вчера мне русским языком говорили. – Удивилась я. – Если есть дети, желающие учиться в спецшколе, приводите.
За стеной заплакал ребёнок.
- А сегодня я говорю вам нет!
«Хорошо, - подумала я. – Ребёнок плачет. Почему?»
Я устремилась к классу и дёрнула дверь; директриса бросилась вдогонку, пытаясь преградить дорогу моему душевному порыву.
В первом ряду плакал мальчик. Его соседи: мальчик и девочка, поджав губы, выражали явное несогласие, которое угадывалось в их плаксивых гримасах. Чувствовалось, что на уроке пения напряжённая атмосфера.
Учитель пения, щуплый мужчина интеллигентного вида, как ни в чём не бывало, стучал по клавишам.
- Мальчик, что случилось? – приветливо спросила я.
- Лягушка съела кузнеца, - всхлипывая, прогнусавил он.
«Держитесь! Сейчас я буду вас испепелять. Вы знаете, что такое сюрреализм в поэзии? Нет. Тогда мне с вами не по пути».
- Скверная песня, - сказала я. – Кто разрешил?
- Петр Петрович, прекратите… - приказала директриса. – А что… хорошая детская песня из мультфильма. Мы её давно поём… не вижу ничего плохого.
