Намерение! | страница 68



– Нет.

– Вы такой храбрый.

Гоца полезла в карман за сигаретами, и мы снова закурили. В голове кружила безумная фраза: «Можно вас поцеловать?» Но от одной мысли, что я решусь это вымолвить, все во мне немело. А попросту говоря, я стеснялся выглядеть дураком. Впервые в жизни.

11

– Давай на «ты».

– Ладно, давай на «ты», – согласилась она.

– А что ты рисуешь?

Она немного помолчала.

– Ну, это надо показывать. Это нефигуратив.

– А как это?

– Очень просто. Это когда трудно что-то опознать. Абстрактная живопись. Я очень люблю абстракционистов. А ты вообще разбираешься в искусстве?

Я кашлянул, давая понять, что не особенно.

Гоца пояснила, что трудно говорить про нефигуратив, не показывая на примере. Но снова добавила, что это хорошо видно на примере ее собственных работ. Которые, кстати, у «нее дома».

Еще она расспрашивала меня, чем я занимаюсь, нравится ли мне работать в кафе, когда у меня смены, интересная ли тут публика, не крадут ли книжки – словом, держала меня за дурачка. Мы докурили, осторожно спустились по скрипучим ступеням вниз. После такого путешествия я почувствовал, что теперь могу вести себя рядом с ней более-менее адекватно, хотя выходки ее непослушных волос, касавшихся моей щеки, каждый раз пробуждали в животе волны беспокойства.

– Я зайду еще, – пообещала она. – Когда будет Вирста. Покажу твои фотки.

И пошла куда-то в пустой город. Несколько секунд еще звучали ее шаги. Я вернулся в кафе.

12

С самого начала она мне казалась близкой – по разным причинам. Взять хотя бы уровень ассоциаций. Я часто моделировал свою память в виде альбома фотографий, поэтому образ девушки с фотоаппаратом сразу вступил в резонанс.

В конце концов мне удалось увидеть работы Гоцы, и для этого действительно довелось побывать у нее в квартире.

В конце октября один из друзей кафе – людей, которых ты встречаешь всегда с радостью, – устроил пати в честь своего дня рождения. Звали этого человека Эдас, он был из тех же кругов клубной молодежи, что и Гагарин с Ежом. Пати началось после девяти. На улице было темно и хмуро. В кафе было накурено и весело.

Я заметил ее среди приглашенных. Мое горло сжалось, а колени размякли. Мимоходом поздоровались. Я со страхом ждал минуты, когда выяснится, что она про меня уже забыла. Может, напомнить ей о фотографиях? Лучше не надо, а то выйдет нескромно.

Тревоги сменялись повышенным сердцебиением. Еще трижды она подходила ко мне, просила принести ей пива с томатным соком. Каждый раз мы обменивались взглядами, которые можно было толковать как угодно, что я бессовестно и делал.