– По сравнению с возрастом Homo sapiens ностратический язык оказался очень молод. Вы допускаете мысль о том, что он тоже стал потомком еще более древнего африканского языка?
– Разумеется, это так.
– В 1852 году скромная супруга священника Гарриет Бичер Стоу возмутила США крамольным заявлением о том, что однажды презренная Африка явит миру высокую духом, просвещенную расу. Мы сейчас выяснили, что почтенная леди при этом допустила ошибку, исчисляемую тысячелетиями, еще на заре человечества именно Африка явила миру универсальное средство коммуникации – язык. Единый ностратический язык, разлетевшийся с волной миграции по миру на тысячи других, хранящих малозаметное сходство. Значит расхожее выражение «все люди – братья» имеет не только романтический, но и научный каркас?
– Совершенно верно.
– Спасибо вам, Хольгер Педерсен, вы преподали замечательный урок сомнения как своему поколению, так и потомкам.
Сколько бы я не распускала перья перед Ариком, копаться в архивах мне все-таки придется, другой тропинки к тетушке Агнеш я не видела. Благо, предусмотрительная Ализа нашла и распечатала все необходимые мне в работе адреса и номера телефонов, начертав в конце списка свой персональный логотип – улыбающуюся во весь рот букву «айн».
Архивариусы мне всегда представлялись ровесниками века, поглядывающими на мирскую суету если не насмешливо, то снисходительно, как минимум. И молодой парень в читальном зале венгерского государственного архива, полностью подходящий под определение обаятельного ловеласа, благополучно разрушил еще один стереотип.
– Агнеш Боннер, родилась в 1920 году в Будапеште. Насколько мне известно, до войны она изучала медицину в университете.
– Медицину? Значит, скорее всего, это университет Земмельвейс, – услужливо объяснил молодой архивариус, – но до войны он был частью Будапештского университета. Вот с этого и начнем.
Я послушно кивнула и сразу ощутила легкую тревогу.
Информация, однако, оказалась совсем скудной, девушка была отчислена с последнего курса, а впоследствии пропала без вести.
Парень как-то виновато пожал плечами.
– Будьте любезны, меня интересует еще один человек. Венгерский немец, приблизительно того же года рождения. Христиан Рейтенбах.
Признаться, я в этот момент блефовала. Был ли Рейтенбах уроженцем Венгрии, я не знала, Марта писала, что он знал венгерский, но перепуганный ребенок мог и ошибаться.
В глазах архивариуса вспыхнул внезапный интерес.
– Одну минуту… – он уверенно зашагал вдоль картотеки. – Христиан Рейтенбах… ну да, вот же он…
