– Тогда возникает резонный вопрос, почему он не сыграл свой гамбит вовремя, что выиграла его семья от того, что ты стала несчастлива?
Я пожала плечами. Если бы Шломо не разыскивал меня на том же пляже спустя неделю после нашего знакомства, если он хотя бы не снился мне всю эту неделю, конечно, выиграли бы все. Только бесполезно теперь об этом говорить.
– У меня нет ответа, профессор, ставьте незачет и открывайте шампанское.
– Какие у тебя планы на ближайшее время? – спросил дедушка.
– Карим советует отправиться в путешествие. За новыми впечатлениями. А я решила отправится куда-нибудь за сенсацией.
– Тогда почему бы тебе самой не съездить к матери? В Стэнфорде сенсации из каждой щели торчат.
Я разочарованно махнула рукой.
– Самое интересное в Стэнфорде всегда засекречено, тебе ли этого не знать. Но мой любимый дедушка натолкнул меня на более интересную идею. Я еду в Будапешт.
– Что!? Когда я тебя надоумил на такую глупость?
– Когда сказал, что человеку всегда надо давать возможность сохранять лицо, если не можешь дать большего, – спокойно ответила я. – Я сразу вспомнила то таинственное письмо от девушки Марты, которое хранила бабушка.
– Никак не можешь о нём забыть?
– Такая уж у меня профессия. Да и что-то осталось в этой истории незавершенным…
Звонок все-таки раздался и спас меня от ответа, что рассказов о поляках, спасших евреев, – сколько угодно, а так, чтобы наоборот – это в диковинку, что и послужит фундаментом для передачи.
– С днем рождения, Ирис! – Арик.
– Спасибо! Здорово, что ты вспомнил.
– Это не я, это Карим вспомнил.
Карим еще утором принес мне корзинку ирисов.
Удивительно, как не к лицу порой оказываются людям качества, признанные добродетелями. Например, эта дурацкая честность Арика, ну, что ему стоило соврать, что вспомнил сам.
– Ариэль, у меня есть одна интересная идея…
– Куда и насколько? – деловито осведомился он. Он никогда не позволял мне закончить фразу до конца, это отнимало слишком много его бесценных продюсерских минут, конец фразы он просто знал.
– Дней на десять, журналистское чутье тянет в Будапешт.
– Будапешт… Венгрия… Восточная Европа, – задумался Арик. – Рискую показаться циничным, но Холокост – это слишком заезженная тема, рейтинг она нам точно не поднимет. А рассказ о событиях пятьдесят шестого года наша молодежь вряд ли оценит. К тому же ворошить архивы – не самое благодарное занятие, да ты и сама знаешь.
– Почему ты решил, что я обязательно буду ворошить архивы?
