– Ну, надо же…
– Если вопросов нет, то желаю всем кашерного Песаха, – и встретившись взглядом с той самой девушкой-мусульманкой, деликатно добавил, – или просто счастливых каникул.
Студенты в приподнятом настроении шумно потянулись к выходу. Только высокая темноволосая девушка осталась на месте. Рубен едва успел отметить, как сильно дочь похожа на погибшую сестру, и сразу утонул в объятиях самой красивой студентки хайфского Техниона.
– Каникулы, каникулы, – на все лады распевала Эсти. – Чур, я за рулем!
– Не возражаю.
– Мама, – позвал Рубен Гросс, вбегая в гостиную, где Хана накрывала на стол, – я пришел. Я друга пригласил на пасхальный седер.
Хана обняла сына, и, в который раз, задала свой риторический вопрос:
– Когда ты, наконец, пригласишь в дом подругу?
– Какие могут быть подруги у офицера-десантника, – привычной полушутливой фразой ответил Рубен. – Ну хорошо, мама, я обязательно подумаю об этом, только не сейчас, мне надо встретить Бени, надеюсь, вы с отцом не против.
– Конечно, нет, дорогой.
Недавно получившая водительские права Эсти Боннер, красуясь, остановила новенький автомобиль своего отца. Почти одновременно подъехал роскошный черный Ролле Ройс, его вместительный салон был как нельзя кстати, потому что оттуда выплыл человек в черной шляпе с холеной бородой, который был до того толстый, что Бени Кауфман рядом с ним мгновенно превратился бы в тростинку.
Даниэль Розальски, которого читатель уже встречал на наших страницах, в свое время изголодавшийся в варшавском гетто, сыскал признание в высших музыкальных кругах Израиля и решил, что теперь при любом удобном случае будет наедаться до отвала. И, надо сказать, оставался верен своему принципу с завидным постоянством.
– Поздоровайтесь, – пробасил он трем уменьшенным копиям Дани Розальски образца сорок восьмого года, высыпавшим из машины и с криком «Шалом!» устремившимся вглубь хорошо им знакомого сада, а сам распахнул дверь супруге, разобнимался со старым другом и вальяжно направился к калитке.
Меж тем подоспели два офицера. Эсти с интересом взглянула на нового гостя.
– Это моя сестра, – без особого энтузиазма представил Рубен Гросс.
– Эсти Боннер, – она церемонно протянула руку.
– Очень приятно, – живо откликался толстячок. – А вы, наверное, родились подарком на Пурим?
– Я родилась подарком на защиту папиной диссертации о сложных эфирах, они же эстеры.
– Остроумно, – согласился Бени.
– Ты что, не видишь, человек устал. – Почему-то недовольно сказал Рубен и вслед за другом скрылся в доме.
