— «В среду, двадцать пятого апреля, — читает старшая, — у железнодорожной насыпи, на двадцать третьем километре, был обнаружен труп Инги Мозер».
— Без очков я вижу точно так же, как в очках.
— «Тогда влезай на „керосинку“», — сказал Ральф. Мы поехали к насыпи, — рассказывает Марни. — Ральф обратил на меня внимание, когда мне исполнилось одиннадцать.
Она села к нему за спину, обхватив коленками мотоцикл и упершись ступнями в педали.
«Держись крепче, очковая змея», — сказал Ральф.
Марни обеими руками ухватилась за его кожаную куртку.
«Не так». Ральф разжал ее пальцы и сцепил их у себя на груди.
— Я повисла на нем, как лягушка на стенке банки, — говорит Марни.
Она упиралась головой ему в лопатки, прижималась щекой к кожаной куртке, вдыхала запах ветра, кожи, бриолина и чувствовала, как напрягаются его мышцы.
— Мне было страшно, — говорит Марни. — А вдруг я упаду! Руки и ноги затекли, внутри все прямо огнем палит. Как на «американских горах»: в животе как будто что-то обрывается… Он был со мной очень ласков, — продолжает она, — а возле насыпи не было ни души.
Мы сидели на траве, изредка переговаривались.
Кругом раскиданы банки от кока-колы, а трава высокая, но уже пожелтевшая. Марни сидела на земле рядом с Ральфом; он прислонился к своему «кавасаки», вытянул ноги, закинул их друг на дружку и скрестил руки на груди, подставив лицо солнечным лучам. Черный шлем он повесил на руль.
— Свои потные руки я прикрыла юбкой, — говорит Марни.
Она видела, как Ральф дышит, волосы у него слиплись прядями и блестели. Зачесаны они были назад. А на подбородке у Ральфа торчали крохотные щетинки.
— Я почти что не дышала, — рассказывает Марни, — и сидела тихо-тихо. Главное — не шевелиться. Я старалась помалкивать, только на его вопросы отвечала.
«Тебе нравится у скаутов?» — спросил Ральф.
«С девчонками скучно, — сказала Марни. — Лучше бы я была с волчатами. Тогда можно было бы ночевать в лесу, у костра».
«Да брось ты! — сказал Ральф. — Ты ж сама девчонка».
— На мне были белые носочки и красные сандалии, — вспоминает Марни. — Как было здорово, — продолжает она. — Один раз он даже брал меня на речку купаться.
Он знал одно местечко за городом. Марни тем временем перестала бояться крутых виражей.
— Он плавал как рыба, — рассказывает она. — И носил черные плавки с завязками на боку.
Когда он вниз головой прыгал с обрыва в воду, Марни смотрела на впадинку между его ягодицами, не прикрытую плавками.
«Ну давай! — сказал Ральф. — Жир не тонет!»
