Клуб любителей фантастики, 2005 | страница 37
— Всякий целитель обязан хранить врачебную тайну, — заверил его Франтичелли и пошел за ним следом.
— Эй, ты куда? — окликнул спутника по-английски Миллер, мало что понявший в прозвучавшем диалоге. — Надеюсь, ты не забыл инструкцию?
— Да помню, — отмахнулся итальянец, скрываясь за дверью.
В комнате, куда привел его дядюшка Жак, находилась действительно совсем юная девушка, скорее, даже девочка лет четырнадцати. Правда, Жаннетта превосходила ростом многих своих сверстниц, но сейчас это было не слишком заметно, ибо дочка крестьянина стояла на коленях, вполоборота к вошедшим. Лицо ее, с неожиданно тонкими чертами, трудно было назвать красивым, однако оно отличалось тем обаянием, которое порой производит более сильное впечатление, чем совершенная красота. Но сейчас лицо это было искажено гримасой отрешенности. Широко распахнутые сияющие глаза смотрели в угол комнаты, но явно видели нечто совсем иное. Губы застыли в блаженной полуулыбке; из угла рта на подбородок сочилась струйка слюны. Девушка вздрагивала всем телом, раскачиваясь из стороны в сторону и стискивая руки перед грудью. Темные волосы, слипшиеся от пота, в беспорядке разметались по плечам.
— Давно это с ней? — спросил Франтичелли.
— С прошлого года, мессир, — ответил сокрушенно дядюшка Жак.
— Она говорит, что в такие минуты ей являются святые и ангелы Божьи. Может, это и впрямь благодать, а ну как наваждение? — крестьянин набожно перекрестился.
— Ни то и ни другое, — решительно возразил Франтичелли. — Твоя дочь больна, но, думаю, я смогу исцелить ее. А теперь оставь нас и ничего не бойся.
Дядюшку Жака явно не привела в восторг идея оставить свою дочь наедине с незнакомым мужчиной.
— «Не навреди» есть первая заповедь врача, — назидательно добавил Франтичелли. — Я клянусь тебе святой Троицей, — он перекрестился, вспомнив, в какую сторону это делал хозяин дома, — что твоей дочери не будет нанесен никакой урон. Если сомневаешься в моем искусстве, пойди взгляни, насколько улучшилось состояние нашего товарища за минувший час.
Некоторое время дядюшка Жак подслушивал под дверью, готовый, если что, прийти на помощь Жаннетте, но изнутри не доносилось никаких подозрительных звуков. Лишь один раз что-то тонко загудело, будто комар, и тут же смолкло. Наконец, утомившись ожиданием, хозяин дома вернулся в комнату, где скучал Миллер.
Они молча сидели друг напротив друга; время от времени в дверь с любопытством заглядывал кто-нибудь из детей хозяина и тут же исчезал, встретившись с суровым взглядом отца. Дядюшка Жак все больше сожалел, что доверился этому странному полувоину, полулекарю; и вот, когда он уже совсем извелся, в дверях, наконец, появился Франтичелли.
