— Ну, коль обещала, значит, принесет! Слово у Инессы крепкое…
Трешнев явно утрачивал прежнюю уверенность.
Опять Инесса!
Так вот почему он так галантно позвал ее сюда!
У Инессы — последний звонок!
Мало ей тех страданий, которые уже перенесла в колледже, где эта самая Инесса Владиславна преподавала русский язык и литературу!
Эскорт ему нужен! Не может академик-метр д’отель без эскорту!
— Может, действительно войдем? — спросила Ксения.
— Там и кондиционеры работают, — расширил информацию Беркутов.
— Пошли! — опять позвала Ксения.
— Надо говорить не пошли, а пойдем! — полуавтоматически проговорил Трешнев. Мысли его были где-то далеко, за туманами отсутствующего взгляда.
— Тогда пойду сама! — решительно сказала Ксения.
— Иди, — почти равнодушно напутствовал ее Трешнев. — Только учти: там проверяют пригласительные!
— Ничего! Скажу, что пришла с тобой, а ты куришь на улице! — И она направилась к дверям.
— Иди! Только помни: все знают, что Трешнев не курит, а только пьет и ест! — понеслось ей в спину.
Всем существом Ксения понимала, что должна развернуться и навсегда исчезнуть из поля зрения Трешнева, однако ноги сами несли ее в пасть этого вознесенного над премией фуршета.
Закрыв за собой дверь, Ксения было шагнула к лестнице, но с тем остановилась, сообразив, что Трешнев, скорее всего, заталкивал ее в зал, чтобы остаться наедине… только вот с собою ли? Она всмотрелась сквозь полузатемненное стекло и — как в воду глядела: академик-метр д’отель уже прижимал к своему уху телефон!
Мороженое грозило окончательно развалиться в ее руках, но выбросить его было некуда, хотя — вот улица, вон урна! Выйди и выбрось! И мороженое, и Трешнева, и все остальное, что вдруг начинает баламутить твою пусть не очень удачную, пусть многотрудную, но все-таки отлаженную жизнь!
Но подпирающая откуда-то сила понуждала ее держать истаявшее мороженое и пялить зенки на этого самого наверняка чирикающего с Инессой литературного метр д’отеля!
В следующий момент к двери подошла новая группка призванных, и отскочившую от входа Ксению повлекло дальше, дальше…
Пройдя длинный коридор, она оказалась перед беломраморной лестницей.
Слева за длинным столом сидели три девушки, выдававшие какие-то бумаги и буклеты, а саму лестницу перегораживали три симпатичных мордоворота, облаченных по причине жары в белые рубашки с коротким рукавом при наличии трехцветных — под российский триколор — галстуков.
Ксения представила, как нелепо она смотрится: офисно-педагогические блузка-юбочка, со взбешенными глазами и при растерзанном брикете мороженого, с которого уже не капает, а почти льется в подставленную лодочкой ладонь.
