— Нет, нет, Сукхрам! Я тоже пойду на ярмарку. Я буду петь и плясать. Что заработаю, то заработаю. А торговать собой не буду.
Я сжал ее в объятиях. На глазах Каджри заблестели слезы.
— Настоящий мужчина, Курри не был таким. Почему ты такой хороший, Сукхрам? Я не встречала таких карнатов[34], как ты.
— Карнатов! — закричал я. — Я чужой им!
— Разве ты не из нашего племени? — удивилась Каджри.
— Нет! Моя мать была натни, но отец мой — тхакур.
— Только-то, — засмеялась Каджри. — Сколько таких детей рождалось у наших женщин! Но ты нат, раз тебя родила натни!
— Нет, Каджри, это совсем не так. Пойдем. — Я взял ее за руку и повел за собой. Мы пошли прямо по тропинке. По дороге нам встретился Мангу.
— Эй, Мангу! — окликнул я его. — Возьми, здесь шестнадцать ан… Отдай их старой Рамо. Ее внук болен.
У Мангу заблестели глаза, когда я выкладывал монеты ему на ладонь.
— Смотри, Мангу, отдай ей деньги, не то будет плохо!
Мангу расправил свои могучие плечи и пробасил:
— О чем ты говоришь, Сукхрам! Скажи, ты не будешь против, если я отдам деньги от своего имени?
— Это еще что за фокусы? — возмутилась Каджри. — Ты только послушай, что говорит этот мошенник.
— А зачем тебе это понадобилось? — поинтересовался я.
Мангу смутился.
— Моя жена умерла, ты знаешь об этом, — сказал он. — Сын старой Рамы бьет и мучает свою жену… Ну так вот, если я дам ей эти деньги, она, может быть, уйдет ко мне…
— Ну и мужик! Ты что же, хочешь привести в дом жену на чужие деньги?
Мангу зло посмотрел на Каджри, а потом умоляюще заглянул мне в глаза.
— Будь по-твоему, Мангу, — согласился я. — Отдай ей эти деньги от своего имени. Может быть, тебе и повезет. Но, Мангу, я взял эти деньги у Каджри. Обещай мне, что ты отдашь их.
— Клянусь! — твердо сказал Мангу.
— И смотри, чтобы все деньги пошли на малыша!
— Хорошо.
Мангу ушел, а Каджри уставилась на меня.
— Да ты вроде как святой! — прошептала она. — Я буду молиться за тебя. — Каджри приложила ладони к ушам и защелкала пальцами, показывая, что берет на себя все мои болезни и несчастья.
— Ладно, пойдем, — позвал я.
Каджри покорно шла следом. Я широким шагом шел вперед, она едва за мной поспевала. Дорога была неровной, каменистой. Пройдя один кос[35], Каджри стала задыхаться, а следующие полкоса ей пришлось бежать, чтобы догнать меня. Начался спуск, усеянный острыми голубыми камнями, они больно резали ноги. Каджри не выдержала и опустилась на землю.
— Дай дух перевести, — взмолилась она. — Куда ты несешься?
