— Зачем тебе?
— А разве я не пойду с тобой?
— К Пьяри?
Она улыбнулась и кивнула головой.
— Не понимаю, зачем еще наряжаться.
— Ты же сам сказал ночью. — Она гордо улыбнулась. — Вот будет здорово! Пусть твою Пьяри полицейский наряжал, а когда я приду в новой кофте, она подумает, что это твой подарок. Ну и разозлится же она! Можно, я скажу почтенной госпоже, что я, мол, не велела тебе покупать, это ты сам?
Я смотрел на нее во все глаза.
— Ты что же, идешь с ней ссориться?
— Нет, просто встретиться.
— И поссориться?
— Ладно, зачем тебе деньги?
— Теперь уж не надо, — бросил я.
— Почему?
— У тебя всего двадцать ан, а ты хочешь купить кофту. Тебе самой не хватит.
— Если повезет, будет еще пять рупий. Твоя Пьяри не может подождать дня три?
— Она ждет нас сегодня. Что ж, скажу ей, что Каджри хочет сперва принарядиться.
— У тебя что, язык отсохнет, если соврешь разочек ради меня?
— А что ж сказать — что ты заболела?
— Это она заболела. А мне с чего хворать? Меня господь пока миловал!
— Да что же я тогда скажу?
— Ты скажи… Скажи так: «Пьяри, Каджри шла к тебе, чтобы ты втерла краску в ее ноги, но по дороге раздумала… Дня через три-четыре снова попытаюсь уговорить…»
— Каджри!
— Ну, ну, я пошутила, — согласилась Каджри. — Ну, скажи, что я занозила ногу. Но ты не ответил на мой вопрос.
— Какой вопрос?
— Зачем тебе деньги?
— Отстань же наконец!
— Заклинаю тебя! Возьми все, только не отмахивайся так от меня.
— Я принесу тебе новую кофту, Каджри. А сейчас дай мне рупию.
— На. — И она положила мне на ладонь шестнадцать ан.
Я с нежностью посмотрел на нее. Каджри зарделась.
— У Рамо тяжело болен внук, — сказал я. — Матери и бабке нечего есть. Они купят еду и принесут ребенку лекарство.
К моему удивлению, Каджри вдруг припала к моим ногам.
— Какого мужчину я получила! Сама судьба послала мне его. Пьяри ушла от тебя, но не смогла тебя забыть. Теперь я знаю, почему. Ты настоящий, у тебя доброе, мягкое сердце, Сукхрам. Люди из-за пайсы готовы перегрызть друг другу глотку, но ты не похож на них. Ты удивительный человек, Сукхрам!
Я поднял Каджри и ласково погладил ее по голове.
— Каджри! Наш мир жесток! Я давно уже понял, что самые тяжелые страдания выпадают на долю бедняков. Я ведь знаю, почему тебе пришлось торговать собой.
— Иначе не прожить! Я привыкла к этому с детства. Но теперь мне хочется, чтобы кто-нибудь полюбил меня и назвал своей.
— Оставайся дома, Каджри. Я схожу в деревню на ярмарку и сегодня же принесу тебе все. Одна-две партии в карты, и я выиграю тебе ткань с каймой, шитой золотом. Зачем тебе страдать, если у тебя есть муж? Я приду и сам разодену тебя, а потом пойдем к Пьяри.
