Все в мире поправимо… | страница 40
Голуби его не понимают…
Что случилось? Что он бьется тут?
То вспорхнут, то снова подлетают.
Молча в небо голубя зовут.
Где им знать, что эта смерть —
Нелепость.
Это чье-то злое озорство.
Вот и все…
Но как мне жаль,
Что небо
Не дождется голубя того.
«Не сразу мне открылось Слово…»
Не сразу мне открылось Слово…
Я слушал музыку его.
Для встречи с ним всегда был повод
А мне три годика всего.
Но годы шли, и все свершилось…
По зову будущих предтеч
Мне Слово оказало милость,
Велев в стихах его беречь.
«Нью-Йорк приучил меня улыбаться…»
Нью-Йорк приучил меня улыбаться.
Теперь я с улыбкой не расстаюсь.
Улыбка – одна из природных дотаций
На то, чтоб не помнить обиду и грусть.
Мне нравится людям в пути улыбаться.
Пока мы уносимся в лифте в зенит,
Попутчикам я улыбнулся раз двадцать.
И каждый в ответ улыбнуться спешит.
Нью-Йорк – это город улыбок и шарма.
Среди небоскребов – мы слишком малы.
И даже портье, что похож на жандарма,
Улыбкой встречает вопросы мои.
«Неповторим тот вечный миг…»
Неповторим тот вечный миг,
Когда рождаются слова,
Когда они в долинах книг
Не обрели еще права.
Вдали от брани и похвал
Они творят свой суд:
То поражают наповал,
То к Небу вознесут.
«На синей живописи неба…»
На синей живописи неба
Березы золотая прядь.
И ветвь, похожая на невод,
Стремится краски удержать.
И так прекрасен лес осенний
В убранстве сосен и берез.
И бродит по лесу Есенин
И не скрывает поздних слез.
«Вторые сутки хлещет дождь…»
Вторые сутки хлещет дождь.
И птиц, как будто ветром вымело.
А ты по-прежнему поешь.
Не знаю, как тебя по имени.
Тебя не видно – так ты мал.
Лишь ветка тихо встрепенется.
И почему в такую хмарь
Тебе так весело поется…
«На земле прошлогодние листья…»
На земле прошлогодние листья,
Как кем-то оброненные слова.
И новые почки, как новые мысли,
Таят весенние дерева.
Скоро они их выскажут вслух
В пору майского вдохновенья.
Да так, что у ветра захватит дух
И небо ахнет от удивленья.
«Я мучаюсь, когда пишу стихи…»
Я мучаюсь, когда пишу стихи.
Когда их не пишу, – я расслабляюсь.
И дни такие для меня плохи,
Как будто я упавший с неба аист.
Ничто меня не трогает уже,
Когда я без пера, а дом без песен.
И пустота в заброшенной душе.
И я тогда тебе неинтересен.
Но вдруг приходит Муза невзначай.
Я радуюсь, и мучаюсь, и плачу.
Прости мне ту счастливую печаль,
Когда я на нее вновь сердце трачу.
«Деревья инеем покрыты…»
Деревья инеем покрыты.
И лес, понурившись, стоит,
Как будто холодок обиды
В своем молчании таит.
Еще нет снега… Только иней.
И нет зимы, а стынь одна.
Книги, похожие на Все в мире поправимо…