Он протиснулся дальше, когда понял, что застрял.
Ни туда. Ни сюда.
И ощутил смех Кали. Он понял, какой ужасный обман произошел.
Она проглотила его своим чревом. Она душила его между своих ног.
Он сбежит.
Он выживет.
Он будет жить и носить в себе единое. Вперед, Кецалькоатль! Вперед!
Футбольное поле. Он майянский жрец, который кричит в сложенные ладони:
– Вперед, Кецалькоатль, вперед!
И летят головы с плеч команды соперников.
И смеется Кали.
Великий инквизитор. Он вешает на крючья тех, которые кричали: «Бей, Кепалькоатль, бей!» И Кали заходится хохотом.
Он убивает зло из пистолета, винтовки, ножом, из самолета, из подводной лодки, он сбрасывает ядерные бомбы, он трясет планету и давит галактики черными дырами.
Но Кали чернее черных дыр.
Он смотрит на то, что не может уничтожить, и видит, что ему нет ни начала, ни конца. Он ложится отдохнуть на краю этой бескрайности, которая, где бы ни лег, всюду оказывалась серединой, и все постепенно умиротворяется.
Восходит луна и освещает все ровным, прохладным светом.
Он не шевелится, и ни одна волна не прокатывается от его движения по поверхности бескрайнего озера лунного света.
Все вещи возвращаются к началу.
И он понял, что без нее он труп недвижимый, а с нею – блаженство мужского рода. Лунные воды засияли ярче, и Яков понял, что он – солнце.
XII. Музыка для космических дальнобойщиков Adagio (медленно, спокойно)
1
После эдакой сцены с Яковом Матвей, чтобы остыть от эмоций, поставил себе на ночь музыку. Целую ночь ему снились очень странные сны.
2
Ему снилось, очень подробно, как ночью он просыпается от сильной рези в боку. Его тошнит, рвет, начинается понос – и все это весьма и весьма реалистично, настолько реалистично, что под утро он от этих реалистичных, дальше некуда, переживаний понимает, что ему срочно нужно в больницу. Богус отвозит его в районную больницу, где Матвей еще долго задыхается в спазмах, пока под капельницей ему не снимают судороги и не отправляют на рентген.
Когда Матвей услышал слова врача про рентген, он весь оцепенел, и когда врач сказал ему, что у него в печеночной артерии застряла раковая клетка-метастаза, Матвей обмочился. А осознав, что обмочился, понял и слова врача.
«Это сон», – подумал он, но не проснулся.
«Это мне, наверное, снится. Это не может быть правдой».
Но туман от услышанного помутил сознание, и Матвей заснул глубже.
3
Потом Матвею снилось, как он поехал в Киев и встретился в донецкими. Их встреча прошла под покровительством Сунь-Цзы, и все три дня переговоров были успешными. Матвей назвал свою победу Стратагемой 37 – «Отдать врагу соломенного императора», и в закрытом китайском ресторане они праздновали подписание контракта китайскими яствами и кокаином.
