«Уважаемый композитор!
Мы внизу с Вашим братом весело проводим время, рассказываем истории. Не хотите ли присоединиться к нам, раз уж Вы не пишете, а лазите по Интернету?:))»
7 Вечером за чаем собралась вся компания. За окнами виднелась голая земля. К земле примерзло все, что на ней было: вода, листва, упавшие деревья, лягушки, мыши, ежи. Матвей рассказал, что за ночь во Львове замерзло четверо бездомных.
Небо оставалось прозрачным. Закат был цвета гнилой вишни. На снег, что прикрыл бы зверства мороза, нечего было надеяться.
Яков, набравшись наглости, пошел вниз.
Он собирался высказать им все, что думает.
И покончить с этим раз и навсегда.
И пусть будет, что будет.
Ему все равно.
8 – Яков, Матвей сказал нам, что ты солипсист? – спросила Йоланта, как только Яков спустился в сад. Она пришла из душа, с влажными волосами, завернутая в мокрый перламутровый хитон, который в деталях стекал по ее грудям.
Яков взглянул на Матвея.
Матвей пожал плечами и развел руками.
– Я им объяснил, что человек, который не считает других людей реально существующими, называется солипсистом. Поэтому я им сказал, что ты – солипсист. Ты же игнорируешь заказчика, игнорируешь представителя заказчика, даже меня, своего брата, игнорируешь. Наверное, думаешь, что можешь так поступать с заказом?
– Ты лазил ко мне в комнату.
– Ты ничего не написал. Ты далее не садился.
– Ты лазил в мой компьютер, Матвей! Если честно, ты уже заманал меня…
– Яков, тут дамы, ну что ты…
– Да. Я солипсист. Я – солипсист. Идите все в сад. Я не собираюсь писать ваш дурацкий заказ.
– Ты что, мученической смерти хочешь? – Матвей наклонился вперед, к Якову. – Хочешь как ранние христиане? На крест хочешь? В клетку к бультерьерам хочешь?
– Мне не сообщили, что за проект мы делаем.
– Я же тебе сказал: симфония к открытию Евро две тысячи двенадцать.
– Я не знал, какие цели преследуются.
– Ты – не знал?.. Не верю. Да и какой на хрен тебе интерес, что за цели? Я же тебе сказал: не твоего ума дела, разберутся без тебя. Ты – ремесленник. Твое дело – изготовить товар в обозначенные сроки. Окстись, Яков! – Матвей хлопнул ладонью по столу. Он раскраснелся. – Солипсист он, курва.
– Вы меня не заставите.
– Ой, а шо тут у вас такое происходит? – промурлыкала Яна, вплывая в каминную. – Йолка, что за движуха? Ты им что, «Бехеровки» не налила?
– Они такие быстрые, как дети! Яков только зашел, а они уже поссорились. Матвей назвал Якова солипсистом, а тот сказал, что симфонию писать не будет.
