Официантка принесла калебасы. Она выставила на стол коробку с сигарами.
– Попробуйте, маэстро. Гватемальские, – предложил Богус. – Лучших сигар вы еще не знали.
– Я не курю табак. Его прокляли древние майя, когда на их земли пришли испанцы.
– Все проклятия когда-нибудь спадают, – сказал Богус.
Матвей и загорелый раскурили сигары.
Седой взял паузу.
– Хочу предупредить, маэстро, что я чело век образной речи.
Яков поднес к губам бомбилью и глотнул мате. Горечь сковала рот.
– Вы никогда не видели Нил? – спросил Богус.
– Нет.
– Величественная река. По ней плывут чайки, галеры, гондолы, парусники… И все они плывут на север, потому что Нил плывет на север. Все лодки плывут на север, в царство забвения. Все заботятся о лодке, пока она плывет, но никто не смотрит на воду. Вы понимаете, о чем я?
Загорелый пригубил мате.
Яков кивнул.
– Мы предлагаем щедрое вознаграждение за наш заказ и должны быть уверены, что наши инвестиции безошибочны. Чтобы светильник горел, нужен кто-то, кто будет подливать масло. Принимаете ли вы наше предложение?
– Принимаю.
– За какое время вы беретесь выполнить наш заказ?
– Год – это нормальный срок для симфонии.
– Хорошо. Год нас устраивает. Человек с маслом приедет через месяц, считая от сегодняшнего дня.
Богус вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и положил на стол.
– За договор, – сказал Яков и глотнул еще их отчаянно горького мате.
V. Философский камень и феминистский дискурс Adagio (спокойно)
1
Когда Майе было семнадцать лет, в ее окружении происходили странные вещи.
Ее подруга Света забеременела и родила. Ее подруга Наташа влюбилась в солиста дезметал группы и подсела на трамадол. Майя подружилась с еврейкой Женей.
Женя одевалась в ретро и вела «богемную» жизнь: курила, любила вино и употребляла на ночь марихуану для улучшения перистальтики. Женя носила ей книги по эзотерике, втягивала в разговоры о вечном и демонстрировала осведомленность в неизведанном.
Как-то в Луганск приезжал Сергей Ромасенко, известный как Искрирамс, а потом – Мастер Вишну. Женя не объяснила, куда они идут, только предупредила, что нужно будет остаться на ночь.
Лила происходила в детсаду на краю спального района. В темноте они с Женей блуждали по району, выпившие парни показывали рукой, куда идти.
«Модерн токинг», которые ревели на полдетсада, вызвали у Майи ряд вопросов. Женя посоветовала отдаться потоку опыта.
Искрирамовцы задрапировали класс розовой тканью, окна закрыли матрацами. Светились гирлянды, и пахло сандалом. Люди лежали на матах, на табуретах сидели девушки в серебряных и золотых трико. Женя объяснила, что серебряный и золотой помогают «держать пространство». Женя кивнула в сторону молодого человека, сидевшего между букетов цветов. Его глаза следили за танцем двух девушек – в серебряном и золотом. Поставили «Ласковый май». Комната детсада уже не была комнатой детсада. Люди по одному присоединялись к танцовщицам. Майе стало стыдно. Женя разулась и тоже пошла на маты танцевать.
