Перед уроками, пока не было Юльки, Колесников сел рядом за парту и стал нести какую-то ахинею про погоду, снег, мороз и каток.
– Я не катаюсь на коньках, – нехотя отозвалась Маша.
– О чем вы? – Нарисовавшаяся рядом Юлька улыбалась. Она последнее время постоянно улыбалась.
– Колесников на каток зовет. – Маша взяла вещи и пересела на одну парту назад, уступая место Мазуровой.
– Ну так пойдем! – тут же согласилась Юлька.
И они пошли. Вечером Юлька хвасталась фотографиями – фигуристы из них с Ваней получились еще те.
«Пришли уроки, – сыпал просьбами Колесников. – Подскажи, как решить».
Он еще пару раз подсаживался к ней, когда Юлька носилась где-то по своим неотложным делам.
– Как будешь встречать Новый год? – спрашивал, а сам на нее не смотрел. В сторону. На дверь. Ждал, когда появится Мазурова?
– С родителями.
– А к Юльке придешь?
– Ну да, после двенадцати. Папа обещал проводить.
– Хочешь, я за тобой зайду?
Он, и правда, зашел. Но папа одних не отпустил, пошел «прогуляться за компанию». Колесников хмельно улыбался, хватал Машу за руку, шагал, сильно дергая Степанову за собой.
– Машка! – кричал он. – А ведь я люблю тебя!
– С Новым годом! С Новым годом! – поддакивал сзади отец, успевший выпить коньяка еще в прошлом году.
«Дурак!» – мысленно вздыхала Маша. Когда же эти праздники закончатся? Почему-то она их боялась.
Праздники. Их надо было как-то пережить.
Но то, что казалось таким длинным, стремительно понеслось вперед. Юлька сияла. Словно наверстывая недовстречи, она постоянно звала куда-то идти, что-то делать. Цепко держала Ваню за локоть.
– Колесников, – требовала она, – купи нам с Машкой мороженого.
И Ваня покорно шел. Первый стаканчик отдавал Степановой, второй Мазуровой. В кино садился между ними. Низко склонялся, когда что-нибудь говорил Маше.
– Я сегодня никуда не пойду, – прошептала Маша в трубку.
– Почему? – фейерверком эмоций взорвалась Юлька.
Потому что сегодня на пороге появился Олег. Без предупреждения. Просто позвонил в квартиру. Мама еще была дома.
Звонок. Маша распахнула дверь, не спрашивая и не смотря в глазок. Взгляд – как выстрел. Перехватило дыхание. И сердце заколотилось.
– Привет! – робко улыбнулся Олег.
Столько всего произошло, а он был все такой же. Высокий. Челка падает на лоб. Мягкая улыбка. И эти движения. И этот поворот головы.
– Мама! – заорала Маша, убегая в свою комнату.
– Олег! Зачем вы пришли? – Голос у мамы дрожит. Она раздражена.
– Извините, но мне надо Маше сказать всего несколько слов.
