Но всю жизнь отец писал свои бесчисленные «рабочие планы», предназначенные для предъявления не менее бесчисленным проверяльщикам из роно, со множеством грамматических ошибок. Мне, повторюсь, пытливому ребенку, доводилось потом заглядывать в эти тетрадки, испещренные красными пометками проверяльщиков. Свидетельствую: пометки никогда не касались орфографической и тем более синтаксической стороны текста, а имели отношение лишь к неким методическим огрехам, что, думается, весьма субъективно…
Однако тут мы несколько забежали вперед, и нужно, пока не поздно, вернуться туда, в истерично радостную предвоенную эпоху, когда одни граждане самой счастливой страны мгновенно превращались в лагерную пыль, а другие столь же мгновенно взлетали в немыслимые выси. В немыслимые выси — это абсолютно достоверный факт — из моих родичей не вознесся никто, а вот в противоположную сторону по маминой линии канули почти все, и ей, наверное, никто не советовал отмахиваться от перспективного детдомовца. Так что она, наверное, на отцовские письма отвечала более-менее исправно, может, даже нечто напоминающее нежности эпистолярные позволяла себе, а то бы иссяк односторонний письменный ручеек.
С действительной воинской службы отцу в свой срок вернуться не довелось. Началась война, папку незамедлительно произвели в младшие лейтенанты, сделали командиром взвода зенитных пулеметов — счетверенных «максимов» (наверное, многие даже и слышали о таком орудии времен второй мировой), — а мама, тогда учившаяся по направлению колхоза в тобольском дошпедучилище, приобретала свою собственную интеллигентность и абсолютно не связывала, по ее словам, жизненные планы с бывшим учителем, однако более-менее аккуратно отвечая на его письма, не думаю, что из вежливости, тем более не думаю, что из циничного расчета, скорей — от безответственности, столь свойственной школьным отличницам, входящим «в пору», когда хочется максимального внимания лиц противоположного пола, когда кажешься сама себе звездой, круглосуточно сияющей, и бессознательно стремишься вовлечь в поле своего тяготения как можно больше объектов, чтобы получилась некая как бы планетная система и чтобы эти как бы планеты восторженно вращались вкруг тебя на отведенных им орбитах.
На войне отцу не везло с самого начала, хотя, разумеется, и не так, как многим другим, кому не повезло только однажды, но сразу по максимуму.
Однако, с другой стороны, если ты уже довольно долго пребываешь на «театре военных действий», на самой что ни на есть «передовой», и тебя до сих пор не убило, то, следовательно, должны у тебя быть в активе некие боевые достижения, хоть бы и не особо значительные.
