Зато главная опора информационной реальности, «железо» фейстопа, выглядела на редкость неказисто. Просто никак. Полоска серого пластика под линией волос. Приемник уходящего глубоко в мозг электрода, закатанный в ту же биопластмассу, из которой сделан памперс на ягодицах. Только от памперса отходят провода и шланги, а на фейстопе ничего нет… Нет, кое-что есть. Маленькая дырочка с крохотной подписью «for professional use»[11]. Уже много раз Кеша собирался узнать, для чего она – и все время забывал.
Никаких проводов и шлангов от фейстопа не отходит потому, что мозг не какает. Какают в него… А это давно научились делать без всяких проводов. Будь Кеша состоятельным человеком, можно было бы обойтись и без вживленного в мозг электрода, но неинвазивные технологии стоят дорого, да и жил бы он тогда не здесь. А базовый фейстоп можно поставить за общественный счет. Вернее, не поставить, а прорастить. Это как дерево. Сажают семечко на лбу. И оно деликатнейше прорастает в мозг, само находя себе центры, к которым ему следует подключиться. Все научно и безопасно, права Кеши восемь раз защищены.
Было не совсем понятно, почему фейстоп называют именно так – лучше подошло бы «headtop». Во всех смыслах. Во-первых, система грузит именно голову, а не лицо. Во-вторых, названия «facetop» больше заслуживает намордник системы «LifeBEat», а не эта серая полоска на лбу. Наверно, просто унаследовали терминологию от Мордора с его Мордокнигой.
Кожа чего-то совсем бледная… Но так, говорят, лучше – из-за ультрафиолета она стареет. Хотя, с другой стороны, перед кем тут молодиться?
Кеша хмуро оглядел свой крохотный бокс.
«Гроб, – подумал он. – Обитый мягким. Чтобы не разбить голову…»
Это, конечно, было преувеличением. Объем личного пространства и правда не впечатлял. Но зато перед Кешей была мембрана, за которой спала Мэрилин. Так что все-таки не гроб. Социальных сожительниц в гробу не бывает. Если не считать, конечно, бульварной литературы.
Кеша с трудом повернул голову.
В настенной сетке лежали его Персональные Айтемы. Таких в гробу тоже не бывает.
Или когда-то в древности клали?
Мишка. Крохотный плюшевый мишка. С ним связано что-то теплое, из инкубаторного детства – но толком уже не вспомнить. Такой есть у всех русских кряклов (Кеша не знал, что значит слово «крякл» – видимо, оно просто указывало на тех, у кого в Персональных Айтемах есть такой мишка, хотя по звучанию слова тут больше подошла бы, конечно, уточка). Пластмассовый морячок в тельняшке. Это было, кажется, после мишки – но тоже так давно, что не упомнить. И машинка. Сине-желтый гоночный болид, тоже из мягкой пластмассы.
