— Правда? У меня совсем не сложилось такого впечатления!
— В отношении этой пары легко ошибиться.
— С ним все в порядке?
— Он будет жить. Это маленькая шишка, а учитывая внимание, которое уделит ему миссис Макфедден, он, я уверен, еще и поблагодарит вас, когда у него перестанет звенеть в ушах.
— Она отвечает на его чувства? — смахнув слезы, спросила Елена с задумчивым серьезным видом.
Дариус кивнул.
— Я понял это, увидев однажды утром, как она готовит ему поднос с завтраком, когда он заболел. Она нарисовала медом цветок на его овсянке и процедила бульон через тончайшую ткань — дважды. — Легкая зависть окрасила интонацию Дариуса, и он вздохнул.
— Но они так грубы друг с другом. Любовь всегда… такая жестокая?
У Дариуса сжалось сердце, когда он понял направление ее мыслей.
— Нет. По своей сути любовь никогда не может быть ничем, кроме доброты. Это высший идеал, Елена. Их слова — это показное представление. Наша истинная сущность проявляется только в наших поступках.
— Медовый цветок на его каше?
— И еще сотня других небольших знаков внимания друг к другу. У меня есть друг-зоолог, и после прочтения нескольких его работ я понял, что смотреть на своих экономку и кучера — все равно что наблюдать за ухаживаниями дикобразов. — Дариус усмехнулся. — Это трудное дело, но им так нравится.
— Удивительно! — тихо воскликнула она.
— Когда вы однажды… встретите подходящего вам человека, вы узнаете его по его поступкам. Ваша интуиция ни за что не обманет вас.
— Мистер Торн, вы когда-нибудь были влюблены? — спросила Елена.
Он уставился на носки своих туфель. Вопрос казался совсем простым, и ответ должен был быть дан без размышлений. Но как он мог сказать «нет», не выставив себя бессердечным истуканом? Как он мог раскрыть свои самые ужасные страхи и величайшие надежды, не позволив ей понять, каких трудов ему уже стоило не упасть в ее глазах?
Но прежде чем ему удалось придумать ответ, снова заговорила Елена:
— Извините меня, это не мое дело, и вопрос бестактный. Особенно после прошлого вечера. Обещаю вам больше не затрагивать эту тему.
— Это еще один хороший вопрос, а ответ был бы неполным. — Дариус откинулся на спинку кресла, но потом, покачав головой, наклонился вперед. — Вы так и не дотронулись до своего хереса. Если вы предпочитаете чай или кофе, я могу принести.
— Нет, спасибо. — Отрешенно глядя на огонь, Изабель сделала глоток хереса. Услышав крики миссис Макфедден, она перенеслась обратно в беспросветную панику, где не было места для логики. Она просто перешла к действиям и схватила первое попавшееся под руку оружие, чтобы защитить друга. Но когда мистер Макквин упал на стол, это была настоящая катастрофа, потому что только тогда разум вернулся к ней тонким ручейком и логика стала строгой надзирательницей.
