— Мы найдем убийцу, — решительно сказал он. — Соберись.
Странно, но деловой тон Линда помог мне успокоиться. Я вытерла слезы и выпрямила спину, про себя думая, что как-то даже обидно, что Линд даже капельку жалости не проявил. Но я знала, что жалости не переживу. Жалость — она как нож, заточенный с обеих сторон: сначала заставляет рыдать и наносит первую рану, потом лишает сил и приносит чувство вины, убивая все то, что помогает сражаться. Нет, что угодно — только не жалость.
— Сколько времени осталось?
— Две с половиной недели, — помедлив, призналась я. — До 21 сентября…
Линд осторожно отодвинулся от меня, убедился, что я успокоилась, и задумчиво потер подбородок.
— Мало, но хватит…
— А потом тебя прикопают, — жизнерадостно замахала зелеными крыльями фейка. Я посмотрела на нее и только тогда сообразила, что мы уже не в той комнате, в которой я заснула, а в коридоре со ступеньками наверх. Дзинь проследила за моим взглядом и довольно подтвердила: — Да, это я! Что бы вы без меня делали? В следующий раз оставлю вас отравляться и не стану выводить из лабиринта! Будете знать, как маленьких не слушать!
Мы с Линдом переглянулись и расхохотались. Хотя Линд, мне кажется, смеялся только потому, что смеялась я: в его голубых глазах плескалась тревога и страх.
— Линд? Кто такие проводники? — я резко оборвала смех и посмотрела на парня.
— Проводники? А ты откуда о них знаешь? — улыбка Линда потухла, и он задумался. — Проводники…, - он встряхнул головой и встал. — Мне надо домой.
Мы с Дзинь проводили Линда удивленными взглядами и одновременно хмыкнули. Все-таки кое-что в мире не меняется. Характер Линда точно к этому «кое-что» относится!
Из темных хмурых туч моросил мелкий дождик. Море скрывалось в белоснежной дымке, поднимавшейся от воды, но было слышно, как шипят волны, когда наталкиваются на берег. Я натянула свитер и обхватила себя за плечи: надо было не свитер, а плащ брать, а еще лучше непромокаемую палатку.
Несколько капель упали на Дзинь, и несчастная фейка с обиженным ворчанием прикрылась воротником свитера.
— Почему меня никогда никто не слушает? Надо было дома оставаться сегодня, спать весь день!
Меня от слова «спать» аж передернуло, хотя как раз спать очень хотелось. Лучше бы я больше никогда не спала, пропасть бы побрала этого человека в маске!
— Давай помогу, — Линд оглянулся и, с жалостью посмотрев на мои попытки одновременно зевнуть, перепрыгнуть лужу и натянуть, как следует, свитер, вернулся и протянул руку за сумкой, которую я тут же ему и вручила. — Мне сейчас надо в библиотеку, но я вечером приду и… Весс, ты бессовестно дрыхнешь!
