Ворочая кормой на поворотах, Анатолий старался держать байдарку вдоль струи, не давая развернуться.
Поток бесновался, плясал, хрипел, подпрыгивал, судорожно бился среди камней. Считанные секунды потребовались для того, чтобы пройти стометровый хвост каньона. По длинному языку водослива они благополучно соскользнули в глубокую воду...
Некоторое время они плыли по неспокойной воде среди шипящих пузырей и воронок. Но река сделала поворот, и бег воды уменьшился.
Река остывала от возбуждения. Берега раздвинулись. Справа, в тьме хвойного леса, открылся зеленый косогор, усыпанный цветами. Медным огнем горели стволы корабельных сосен. Вдоль берега тянулась полоса желтого песка.
- А вот и наша стоянка, - сказал Анатолий, направляя лодку к берегу.
Им повезло. Повреждения оказались несерьезными, а вещи, увязанные в клеенчатые мешки, не пострадали.
Упущенные весла каньон с негодованием выплюнул вслед за лодкой, не желая связываться с мелочью...
- Знаешь, я даже не успела понастоящему испугаться, - говорила Лена, держа на сдвинутых коленях кружку дымящегося чая. - Я просто не могла так сразу принять, что ,мы можем погибнуть. Эти Лбы я теперь запомню на всю жизнь.
- Я тоже их запомню, - мрачно сказал Анатолий, отодвигая палкой огонь из-под чайника.
Солнце давно пропало за стеной леса, и вечер, обворожительный таежный вечер в плаще, сотканном из холодной синевы востока и красных подпалин запада, молча стоял у одинокого костра.
Уже была поставлена палатка и закончен ужин. Лена, все время возбужденно говорившая, ни разу не заикнулась о причине аварии. Анатолий был благодарен ей за это.
Он наблюдал, как золотятся в свете костра ее волосы и качаются в вечернем сумраке громоздкие тени, и старался отогнать беспокойное чувство, что все это он уже когда-то видел. Теперь оно возникало короткими импульсами. Отпускало и приходило опять, и требовалось усилие воли, чтобы избавиться от него...
- Странно, что нет комаров, - сказала Лена, вставая.
- Ветер с реки, - сказал Анатолий и тоже поднялся.
Привстав на цыпочки, она легонько поцеловала его в уголок рта.
- Иди ложись, а я пока вымою посуду.
В палатке он вдруг почувствовал себя плохо. Закружилась голова.
Тело стало как вата. Он хотел позвать жену, но горло сдавили спазмы. Последнее, что он увидел, - она уходила вниз к реке, покачивая рукой, тонкая, легкая. Серебрилась лунная дорожка. Анатолий глубоко вздохнул и потерял сознание.. Мозг пылает, словно утыканный тысячью раскаленных иголок. Вьются огненные нити. Они переплетаются, образуя странные фигуры: волнистые линии, какие-то дьявольские профили, вьющиеся спирали, кольца, змеи.
