Вторая советская атомная бомба РДС-2 была испытана в 1951 году. Она была вдвое легче и вдвое мощнее американской. В 1953 году СССР испытал первую в мире водородную бомбу конструкции Сахарова. 30 октября 1961 года в СССР над Новой Землей был осуществлен непревзойденный по мощности взрыв 50-мегатонной бомбы, которая была в три тысячи раз сильнее бомбы, сброшенной на Хиросиму. Во главе авторов разработки стоит фамилия академика Сахарова.
Сахаров и Харитон
Рассказывая об академике Харитоне, нельзя не сказать об Андрее Сахарове. Для самого Харитона это была, быть может, самая болезненная тема. Оба они были трижды Героями Социалистического труда. Но у Сахарова все звания отобрали, отправили в ссылку, отстранили от науки. Между тем именно Сахарова видел Харитон своим преемником в качестве научного руководителя Арзамаса-16 и говорил: «Я не сомневаюсь в его высоких моральных качествах». Он считал Сахарова научным гением (как и Зельдовича). Но Харитон в 1973 году подписал коллективное письмо сорока академиков, где Сахаров обвинялся в подрыве социалистических устоев и идеологических диверсиях против СССР.
Эту подпись Харитону ставят в вину до сих пор. Домашние рассказывают, что для Юлия Борисовича это был самый мучительный шаг в его жизни. Он не обольщался по поводу режима, хотя при его замкнутости услышать от него даже реплику по этому поводу могли лишь самые близкие люди. (Однажды Харитон тихо сказал, что через 15–20 лет среди наших руководителей появятся люди, которые будут играть не в домино, а в шахматы, но парная баня все равно будет объединять и тех и других.) Проработав два года в Кембридже – это было самое светлое время в его жизни, – он не мог не разделять мыслей Сахарова о необходимости сближения двух идеологических систем. И он поддерживал Сахарова в его борьбе с Лысенко. Но сейчас за ним стояли огромный коллектив и огромное дело, от которого он мог быть отстранен. И он поставил осуждающую подпись. Дома был скандал, на Юлия Борисовича было страшно смотреть…
Но именно Харитон, пользуясь своим влиянием, ходил к Андропову и Устинову, писал прошения, чтобы родственников Сахарова выпустили за границу, неоднократно пытался добиться смягчения его участи. И впоследствии никогда не рассказывал об этом Сахарову, потому что тогда говорить об этом запрещалось, а сейчас непонятно, что возымело действие. В годы перестройки они опять начали встречаться, подолгу разговаривали. Харитон написал личное поручительство и говорил на Политбюро, что Сахарова, который был носителем многих государственных секретов, можно выпустить за границу и что «Андрей Дмитриевич относится к числу немногих людей, которым, безусловно, можно доверять, и он не способен нарушить данное им слово».
