Козырь проворчал что-то про себя, но, тем не менее принялся исполнять сказанное…
Когда одежда была уложена в коробок, они взяли свою жертву за руки и за ноги, и потащили к реке. До берега было сажень десять, нашим героям пришлось порядочно повозиться, прежде, чем они достигли его. Страшная ноша тянула руки. Ноги их спотыкались о кочки. Берег кончался крутым обрывом, у подножия которого глухо и таинственно шептались волны.
— Кидай, что ли!
Сделав последнее усилие, они раскачали труп и бросили его вниз.
Послышался всплеск воды. Темные бесстрастные волны приняли несчастную жертву и с тихим рокотом сомкнулись над ней. Так была похоронена на дне реки в темную осеннюю ночь молодая, злодейски загубленная жизнь!..
— Ну, а теперь в город, — заговорил Егорин, когда они пошли обратно к лошади, привязанной к дровяному штабелю, — до утра у меня побудешь, а утром чуть свет на вокзал и удирай из Томска. Деньги у тебя и паспорт будут, с ними ты не пропадешь.
Обратное их путешествие также прошло благополучно: никто им не попался навстречу. Не доезжая немного до городских построек, Егорин вышел из коробка, нашел около дороги большой камень, завязал его в узел с платьем убитого и все это также бросил в Томь… Козырь только вздохнул, видя, как исчезло в волнах томи это последнее напоминание о их жертве…
— Езжай, Семен, — замели следы!..
Полночь… Залы ж-а клуба полны народа. Вверху, где помещается танцевальное зало, гремит музыка. В буфете — народу — ступа непротолченная. Сегодня один из танцевальных вечеров. В осеннее время все такие вечера, устраиваемые клубами, посещаются особенно охотно. Зимний театральный сезон еще не начался и скучающим томичам некуда девать свое время, но пройдем мимо ярко освещенных залов, минуем буфетную комнату, наполненную людьми, «чающими движения воды», спустимся в игорные комнаты.
Здесь душно, жарко, трудно дышать от табачного дыма. За зеленым сукном игорных столиков мы увидим людей — бледных, с изможденными лицами, на которых наложил свой отпечаток результат долгих бессонных ночей. Мы увидим людей со слабыми и нервными движениями, собирающих свой выигрыш и в порыве злобы рвущих, карту, которая была бита.
— Семьдесят пять рублей в банке! Сколько вам угодно!
— Ва-банк!
— Рискуете, молодой человек — получайте!
— Дайте открытую.
— Извольте!
— Купите себе!
— Девять!
— Очком меньше, — вырвалось из уст остальных игроков.
— Вам полтораста.
— Десять.
— Вам сто сорок.
