– В этом я с тобой согласен, – сказал наш герой. – Думаю, он хороший человек; но есть в нём какая-то загадка, которую я не могу разрешить. Его внешность мне знакома, и всё же я не могу сказать, где я его видел.
– Да, – быстро добавил Аларих, – у меня то же чувство. Я уверен, что видел этого человека при других обстоятельствах. И мои товарищи по роте говорили то же самое.
Два друга при этом разговоре следили за передвижениями монаха и видели, как он сел в свои сани и поехал по направлению к Бородину.
– Рюрик, – сказал лейтенант, удивлённо смотря на друга, после того, как они немного отъехали, – ты владеешь шпагой, как чародей. Я бы отдал всё, что у меня есть – свой чин и прочее, – чтобы так владеть шпагой.
– Я кое-что знаю о фехтовании, – скромно ответил юноша, – но я долго трудился, чтобы постичь эту науку.
– Ах, это не наука, – прибавил офицер, – это всё твоя изумительная сила.
– И всё же, – сказал Рюрик, – я видел людей слабее меня, которые бы легко меня победили… во всяком случае, могли бы победить.
– Но они живут не в этом городе, – предположил Орша, качая головой.
– Верно, Аларих. У меня нет привычки упоминать о своих силах, но я могу сказать, что в Москве нет человека, который превзошёл бы меня во владении любым наступательным оружием.
Лейтенант с готовностью признал правдивость этих слов, а затем они заговорили о графе и о произошедшем недавно событии. Этот разговор продолжался, пока они не подъехали к дверям Рюрикова дома. Поблагодарив своего друга за доброту и выразив надежду, что когда-нибудь он сможет отплатить тем же, оружейник вошёл в дом.
Вдова сидела в своём кресле у огня, её лицо было бледным и тревожным. Она положила лоб на руки и при каждом звуке снаружи вздрагивала и испуганно вслушивалась. Наконец её слуха достиг звук колокольчиков… они всё приближались… и затихли у двери. Она хотела подняться, но не смогла. Ломая руки, она нагнулась вперёд и прислушалась. Скоро открылась дверь. Разумеется, никто, кроме НЕГО, не войдёт без стука! Она встала на ноги… распахнулась внутренняя дверь… перед вдовой предстала мужская фигура.
– Матушка!
– Рюрик!.. Сынок!.. Живой!
Пошатываясь, она подошла к своему благородному сыну и упала ему на грудь. Крепко сжимая его, она шептала благодарения богу.
Скоро вдова успокоилась, но выражение страха ещё оставалось на её серьёзном лице. Рюрик видел его и понимал, что оно значит.
– Матушка, – сказал он, – Дамонов жив.
– И не ранен? – быстро воскликнула она.
