– Он ещё жив, – ответил хирург, когда Рюрик повторил свой вопрос. – Он потерял сознание от потрясения, соединённого с его страхами.
– Он умрёт? – спросил Рюрик, опускаясь на колени у распростёртого тела.
– Пока не знаю, – сказал доктор, вытирая кровь, которая текла из раны.
– Но почему бы не прощупать рану? – предложил монах. – Сейчас самое время, поскольку она пока не воспалена; и раненый не почувствует боли.
Хирург тут же признал правдивость и уместность предложения и приступил к его исполнению.
Выбрав подходящий щуп, он исследовал рану. Рюрик смотрел на это с нетерпением и болезненным выражением на лице.
– Не думаю, что рана смертельна, – сообщил хирург, осторожно продвигая внутрь сталь. – Она расположена ниже правого лёгкого, пострадало только несколько мелких кровеносных сосудов. Думаю, при надлежащем уходе он поправится.
– Слава богу! – пылко вскричал Рюрик, ломая руки.
– Но почему вы так тревожились? – спросил Урзен. – Вы были достаточно подготовлены, чтобы принять вызов.
– Да, иначе вы бы назвали меня трусом, – ответил оружейник со сверкающими глазами. – Если бы я отказался от встречи, это слово преследовало бы меня на каждом углу. Я знал, что этот человек не может сравниться со мной в том деле, где требуется сила и ловкость. Поэтому я хотел разоружить его и пощадить его жизнь, считая, что это приведёт к окончанию дуэли. Вы видели, как я пытался пощадить его. Но не сумел. И всё же я не лишил жизни ближнего – соотечественника – в этой схватке. Мой отец умер, сражаясь за свою страну, и я бы умер, если бы мне было позволено умереть от руки мужчины; но умереть таким образом было бы проклятием для моего имени… а стать причиной такой смерти – проклятием для моей памяти.
– Я верю тебе, сын мой, – сказал монах. – Но если граф умрёт, не позволяй таким чувствам овладеть тобой. Не вини себя.
– Да, батюшка, вы говорите правду, – добавил хирург. – Молодой человек действовал очень благородно, и на нём нет никакой вины.
Казалось, Рюрик почувствовал облегчение от этих слов. После того, как рану перевязали, он помог донести бесчувственное тело к саням, а затем, опираясь на предложенную Аларихом руку, проследовал к своей упряжке.
– Кто этот монах? – спросил лейтенант, когда они сели в сани.
– Я знаю только то, что его зовут Владимир, – отозвался Рюрик. – Я видел его только один раз. Ты раньше не встречался с ним?
– Несколько раз, в наших казармах. Он приходит, когда кто-то из наших бедняг болеет или умирает. Кажется, у него доброе сердце, и, насколько я могу судить, он довольно умный.
