- А мистер Старбак здесь?
- Нат? Да. То есть, не совсем. Он вместе с полковником. И твоим отцом, соответственно.
- «Далече», да?
- Да. – подтвердил Бёрд и не утерпел, спросил, - Вы, что же, знакомы с мистером Старбаком?
- Чёрт, да. – с коротким смешком сказала она, - Он – ничего так.
И Таддеус Бёрд, молодожён, испытал приступ зависти к Старбаку, который был «ничего так» в её глазах, а не просто «ничего», как сам Бёрд. Неуместное чувство заставило его устыдиться, и он едва не пропустил её следующий вопрос:
- Мистер Старбак – настоящий священник?
- Священник? Богослов, определённо. О его рукоположении я не слышал.
- «Рукоположен» - это что значит?
- Рукоположение – ритуал, дающий духовному лицу право совершать церковные таинства.
Повисла пауза, и Бёрд решил, что его объяснение оказалось для неё чересчур сложным. Дополнительных расспросов не последовало, и он осведомился:
- Это важно?
- Для меня да. То есть, он не священник по-настоящему? Так ведь?
- Нет, не священник.
Салли победно улыбнулась и вышла за дверь. Она взобралась в седло, и Бёрд перевёл дух. Пожар опалил его, но не сжёг.
- Кто это был? – поинтересовалась из кухни Присцилла, услышав хлопок закрытой двери.
- Неприятности. – Таддеус Бёрд запер замок, - Неприятности и раздоры, но не для нас, не для нас.
Он вошёл со свечой в крохотную кухоньку, где Присцилла раскладывала остатки дневного пиршества по тарелкам. Таддеус Бёрд поставил подсвечник на стол, обхватил жену тонкими длинными руками и крепко прижал к груди. Почему, почему он должен покидать этот маленький уютный домик и эту замечательную женщину?
- И чего меня несёт на войну? – вырвалось у него.
- Ты не обязан делать что-то, чего делать не хочешь. – в душе Присциллы проснулась надежда на то, что проклятая война не сумеет отнять у неё мужа.
Она искренне любила и восхищалась этим нескладным, ехидным и умным мужчиной, но представить его солдатом не могла. Солдат – это лощёный Вашингтон Фальконер, благообразный старец Пилхэм, да любой из деревенских ребят, сменивших вилы с косой на ружьё, но не Таддеус. Очень мягко, чтобы не ранить его самолюбие, она шепнула:
- Зачем тебе идти на войну? Там ли твоё место?
- Зачем? – повторил Таддеус задумчиво, - Затем, что, как мне кажется, я могу быть чертовски хорош на поле боя.
Присцилла хихикнула и осеклась, поняв, что муж не шутит:
- Ты серьёзно?
- Серьёзно. Современная война – борьба интеллектов, а уж чем-чем, умом я, при всех своих недостатках, не обделён. Каждый должен найти себя в жизни, я же себя, увы, пока не нашёл. Пишу недурную прозу, неплохо музицирую, но это не то. А вдруг моё призвание – вести полки в бой? Опасно, но попробовать надо. Придётся, конечно, быть осторожным.
