- Будь, пожалуйста.
- Буду, буду. Не собираюсь оставлять тебя вдовой. – ухмыльнулся Бёрд.
Она не скрывала того, насколько огорчена его решением, и Бёрд ласково усадил жену на стул, налил вина в обычный, без ножки, стакан, вложил в её маленькую руку:
- Не волнуйся за меня. Вся эта война закончится пшиком. Покричат, похорохорятся, может, выстрелят разок. Будь уверена, к концу лета конфликт исчерпает себя, все разойдутся по домам, чтобы хвастать немыслимыми подвигами и беспримерной храбростью. И тогда, моя дорогая, для тех, кто не пожелал принять участие в общем фарсе, настанут трудные времена.
- То есть?
- Разумного человека, не желающего себя класть на алтарь всеобщего сумасшествия, соседи и друзья заклеймят трусом. Положение, похожее на положение голодного, получившего вдруг приглашение на танцы: и бить ноги неохота, да без этого потом за стол не попасть.
- Боишься, что Фальконер пришлёт тебе юбку?
- Я боюсь, - ответил Бёрд честно, - что окажусь для тебя недостаточно хорош.
- Для меня ты хорош и без войны.
- Да, наверно. Только, чтобы хорош был и далее, твоему хорошему, но немолодому супругу надо хорошесть постоянно доказывать. Быть для тебя Галахадом, Роландом, Джорджем Вашингтоном. Впрочем, почему я так скромен? Александром Великим!
Видя, как она смеётся, он с удовольствием чмокнул её и добавил:
- Я должен быть для тебя героем.
- Мне страшно. – тихо призналась Присцилла Бёрд.
Её муж не знал, пугает ли её то, что обещает сегодняшняя ночь, или то, что несёт лето. Таддеус Бёрд взял жену за руку и, крепко поцеловав, заверил, что всё будет хорошо.
А дождь за окном лил и лил.
6
С неба закапало, когда поезд, шипя и лязгая, замер шагах в двадцати от разобранных Труслоу рельсов. Ветер рвал дым со среза высокой луковицеобразной трубы и относил к реке. Один из ребят Труслоу высадил машинистов из кабины.
Старбак вернулся к мосту и сообщил, напрягая голосовые связки, новость о приближении поезда полковнику на том берегу. Тот гневно проорал, что не понимает, каким образом это может задержать подрыв моста.
- Гони Хинтона через мост немедленно! – сложив ладони рупором, надрывался Фальконер, Ты слышишь, Нат? И Хинтона, и всех остальных! Немедленно!
Старбак порысил обратно к поезду. Хинтон спокойно беседовал с машинистами.
- Полковник зовёт группу обратно, сэр. Он недоволен.
Капитан Хинтон пожал плечами:
- Да я – хоть сейчас. Идите, забирайте своего приятеля Труслоу (он в данный момент занят почтовым вагоном), а я подожду вас здесь.
