Мерляк обежал эспланаду, обогнул башню и закричал:
— Там еще четыре такие же башни.
В ту же секунду послышался шум крыльев и с вершины первой башни вылетел апокалипсический зверь, клюв которого был такой же величины, как и туловище. Он взмахнул крыльями, закаркал и исчез за вершинами деревьев…
— Браво! — крикнул Бонтан. — Значит есть же здесь живые существа.
— Мерляк, — спросил Сэнт-Клер, — вы не видели дверей по ту сторону башен?
— Нет, начальник.
— В таком случае, друзья мои, надо найти способ проникнуть туда.
— У меня есть способ! — вскричал Тори.
— Какой?
— Срубить самое толстое и самое высокое дерево; обрубить ветки, оставив концы их у ствола так, чтобы можно было по ним взойти на башню. В этом странном краю все предметы так легки, что не трудно будет это сделать, затем приставить дерево к стене, как лестницу.
— Принято! — сказал Сэнт-Клер.
Когда после долгих усилий дерево было срублено и прочно укреплено в яме, по стволу его поднялись на башню все участники экспедиции.
Пока Алкеус и Коинос неслись на встречу Сэнт-Клеру, Оксус размышлял, осведомлялся, спрашивал, наблюдал…
Тут он открыл то, чего никогда раньше и не предполагал: он открыл, что в сердцах этих людей жило не одно только честолюбивое желание побеждать; что у них было и другое желание, детское желание быть любимым, обожаемым молодыми девушками-пленницами.
Только один из его учеников, казалось, не поддался общему влечению. Его звали Киппер… Это был худой, нервный человек, среднего роста, англо-саксонской расы, сухой, подвижный и холодный, как стальное лезвие. Ему могло быть лет около сорока. Это был математик-инженер.
Судьба предоставила этому Кипперу веселую, прелестную, Фелиси Жоливе, жизнерадостную парижанку, которая за несколько дней перед похищением была избрана королевой королев, по старому парижскому обычаю.
Киппер сделал себе из нее служанку, не на черные работы, конечно, так как для этой цели у XV-ти было много невольников африканских негров.
На обязанности Фелиси лежало содержать в педантической аккуратности рабочий; кабинет и библиотеку ее господина, чистить, набивать и зажигать его трубку, качать гамак, в котором Киппер имел обыкновение лежать, занимаясь сложными математическими выкладками.
И когда Оксус осторожно стал его расспрашивать, Киппер ответил:
— Моя пленница удовлетворяет меня в достаточной степени.
— Она так же красива, как и другие? — промолвил небрежно Оксус.
— Красива? Я не видал других и никогда не присматривался к Фелиси.
