Роковая слабость!
Дверь открылась и вошел человек, за ним другой.
Первый был Оксус, второй Киппер.
Они стали с двух сторон двери.
Оксус подал знак.
Двадцать черных невольников, черных, голых, огромных; двадцать диких и безмолвных сбиров проскользнули вперед и набросились на Сэнт-Клера и Ксаверию.
В один миг Никталоп был оторван от Ксаверии, схвачен и унесен…
— Теперь к следующему! — сказал Оксус.
И закрыв перед пораженной девушкой бронзовую дверь, учитель и Киппер прошли в соседнюю комнату.
Там, лежа на диване, положив голову на колени Ивонны, Коинос, казалось, спал. Совсем по-детски молодая девушка гладила своей тонкой рукой бледный лоб коллоса.
— Коинос! — сказал голос.
Он вскочил и увидел Оксуса, Киппера… Как громом поразило его ясное сознание того, что произошло здесь поблизости, за минуту перед тем…
И в припадке страшного гнева, он бросился на Оксуса с кулаками.
Но он был остановлен целым укреплением из десяти широких грудей, голых, черных, непоколебимых. И в свою очередь он был схвачен, поднят, унесен…
Так же как и Ксаверия, Ивонна осталась одна.
Через несколько минут обеим сестрам, благодаря явлению телепатии, в одно и то же время пришла мысль и желание соединиться друг с другом.
Не видя одна другой, так как их разделяла стена, они обе поднялись в одну и ту же минуту, сделали одинаковые жесты, одинаковое число шагов…
Но у двери, которую они беспрепятственно открыли, каждая из них нашла негра, который могучей рукой преградил ей путь.
Ивонна яростно вцепилась в руку своего стража, который улыбнулся и мягко, но с силой отвел молодую девушку на средину ее комнаты.
Ксаверия, та сразу остановилась перед протянутой рукой. По ней пробежала нервная дрожь гнева и досады. Но она почувствовала, что ее страж смотрит на нее… Она подняла голову и в одно и то же время улыбающаяся и властная, едва охваченная пеплумом из белой фланели, который обрисовывал ее фигуру, она погрузила свои глаза, свои чудные глаза в глаза черного цербера… Тот задрожал, хотел бороться и побежденный закрыл глаза…
Его протянутая рука дрожала…
Ксаверия не настаивала. Она отступила на шаг и закрыла дверь… И негр не видел ее более…
В восемь часов десять минут утра, зал трибунала был наполнен братьями-союзниками; негры из стражи Оксуса, с электро-зеркалами в руках, стояли у дверей. Зала была та же, что служила для заседаний. Но ее иначе устроили.
На эстраде, один, сидя в кресле с высокой спинкой, прислоненной к стене, председательствовал Оксус. Направо и налево стояли два негра, опираясь на обнаженные мечи, концы которых вонзались в ковер.
