Тут он потерял терпение и закатил глаза к небу.
– Ну, это уже слишком! Какие-то молокососы, присланные конкурентом, суют нос не в своё дело. На что только не идут сегодняшние коммерсанты! – посетовал он. – Но вам не повезло, сценические костюмы – не моя забота.
– Да, скажите хотя бы, заказывает ли театр костюмы в ателье «Уэллс энд Ренформ»? – не вытерпел Люпен.
Тут человек в сером трижды громко постучал в запертую дверь и посмотрел на нас.
– Это знают даже стены, молодой человек! Всё, что хранится в подвале этого театра, изготовлено этой фирмой…
– В подвале? – переспросила я.
– Ну да, в подвале, там находится театральный гардероб.
– И всё-всё хранится там? – уточнила я.
– А разве костюмы не распродают? – поддержал меня Шерлок.
– Только когда они сильно изношены… – ответил человек в сером. – И менее знаменитым труппам, чем та, которая работает здесь, в Королевском оперном театре.
Мы переглянулись. Мы знали по рассказу Люпена, что плащ испанца вовсе не изношен, а значит, если наше предположение верно, мог происходить только из подземного гардероба театра.
– А вы не могли бы показать нам этот гардероб? – спросила я с надеждой в голосе.
Человек в сером слащаво улыбнулся.
– Конечно, а почему бы и нет? Но сначала я хотел бы познакомить вас с двумя моими «большими» друзьями!
Тут дверь театра открылась, и появились два могучих и весьма непривлекательных типа.
При виде их я поняла, что дело принимает плохой оборот.
– Звали нас, начальник? – спросил один из типов.
– Нам сегодня крупно повезло, Джек. У нас появились певица, будущий костюмер и новый Паганини… Как дела с декорациями? Разобрали? Может, хотите немного размять мускулы? – посмеялся человек в сером. Казалось, эти двое только того и ждали: они закатали рукава, обнажив толстые, как морские канаты, предплечья, и хотели было схватить нас.
– Минутку… – проговорил Шерлок, решительно встав между мною и ими. – Думаю, здесь какое-то недоразумение, мистер…
– Коллинз, – охотно отозвался человек, поправив круглые очки на маленьких глазках, словно только и ожидал, чтобы его узнали.
– Коллинз? – вмешался Люпен, подпрыгнув, и тут я серьёзно встревожилась, уж не тронулся ли он умом.
– Вы в самом деле Уилки Коллинз… Уилки Коллинз… Писатель?
Человек с удивлением обернулся к нему.
– Ну да, писатель, журналист и драматург, – уточнил он. – А также секретарь и друг Чарльза Диккенса.
– Чарльз Диккенс! – теперь уже воскликнула я. – Какой чудесный писатель!
