— И что мне с этим делать?
Холмс вручил мне визитную карточку, на которой было написано: «Доктор Хилл Бартон. Хаф-мун-стрит, 369».
— Сегодня вечером вас будут звать так. Вы зайдете к барону Грюнеру. Я кое-что знаю о его привычках, так что к половине девятого он, вероятно, будет свободен. О вашем визите мы сообщим ему заранее. Вы скажете, что хотите предложить ему предмет из совершенно уникального сервиза династии Мин. При этом можете оставаться врачом, поскольку эту роль вам будет нетрудно сыграть. Вы — коллекционер, и этот комплект случайно попал к вам в руки. Вы слышали об увлечении барона и не против выгодно продать это блюдечко.
— Какова его цена?
— Уместный вопрос, Ватсон. Конечно же, вам гарантирован провал, если вы не будете знать истинной стоимости своего товара. Это блюдечко раздобыл для меня сэр Джеймс, и взято оно, насколько я понимаю, из коллекции его клиента. Я думаю, можно без преувеличения сказать, что другого такого в мире нет. — Я мог бы заметить, чтобы комплект оценивал эксперт.
— Превосходно, Ватсон! Сегодня вы просто в ударе. Предложите «Кристи» или «Сотби». Ваш такт не позволяет вам самому назначить цену.
— А если он не захочет принять меня?
— Захочет. У него ведь страсть к коллекционированию, причем в самой острой форме. Особенно его интересует эта тема, в которой он считается настоящим знатоком. Садитесь, Ватсон, я продиктую письмо, которое вы ему пошлете. Его ответ нам не нужен. Вы просто напишите, что собираетесь зайти к нему, и укажите, с какой целью.
Это был превосходный документ, краткий и вежливый, но составленный так, что просто не мог не разжечь любопытства у истинного знатока. Послали его с районным курьером, и в тот же вечер я, с бесценным блюдцем в руке и карточкой на имя доктора Хилла Бартона в кармане, отправился на задание.
Прекрасный дом с превосходным парком свидетельствовали о том, что барон Грюнер, как и говорил сэр Джеймс, очень богат. Эти владения были созданы южноамериканским золотым королем. Длинная извилистая подъездная дорожка, обсаженная с обеих сторон редкими кустами, выходила на большую квадратную покрытую гравием площадь, украшенную статуями. Это была постройка времен великого подъема. Вытянутое в стороны невысокое здание с башенками по углам, хоть и выглядело настоящим архитектурным кошмаром, впечатляло своими размерами и основательностью. Важный, как епископ, дворецкий впустил меня и передал лакею в плисовой ливрее, а тот провел меня к самому барону.
