— Как по мне, так звучит неплохо, — криво улыбнулся Мертон.
— Ты поедешь к голландцу, скажешь, чтобы он ехал, а я тем временем поговорю с этим дураком, навру ему, что камень в Ливерпуле. Черт бы побрал эту музыку! Она действует мне на нервы… К тому времени, когда он поймет, что в Ливерпуле ему искать нечего, это уже будет не один бриллиант, а четыре, но поменьше, а мы будем в открытом море. Отойди оттуда, чтобы тебя не было видно в замочную скважину. Камушек у меня здесь. — И как ты не боишься носить его с собой?
— Так безопаснее всего. Если нам удалось украсть его из Уайтхолла, кто-нибудь другой наверняка сможет украсть его и из моего дома.
— Давай посмотрим.
Граф Сильвиус, слегка поморщившись, бросил на своего компаньона презрительный взгляд, словно не заметив протянутой к нему немытой руки.
— Что… Ты думаешь, я его умыкну? Послушай, я уже начинаю уставать от твоей подозрительности.
— Ну-ну, не обижайся, Сэм. Нам нельзя ссориться. Если хочешь увидеть всю красоту камня, подойди ближе к окну.
Посмотри через него на свет. Ну как? Видишь?
— Спасибо!
С кресла, на котором сидела восковая фигура, вскочил Холмс и выхватил бесценное сокровище. Теперь камень был зажат в его руке, второй он держал револьвер, нацеленный на голову графа. Оба преступника от неожиданности отступили назад. Пока они не пришли в себя, Холмс нажал кнопку электрического звонка.
— Прошу вас, джентльмены, давайте обойдемся без насилия! Поберегите мебель! Ваше положение безнадежно. Внизу уже ждет полиция.
Удивление графа оказалось сильнее его ярости и страха.
— Но как, черт побери… — заплетающимся языком пробормотал он.
— Ваше недоумение естественно. Вам ведь неизвестно, что вторая дверь из моей спальни ведет за эту занавеску. Боюсь, вы услышали, как я убирал из кресла фигуру, но удача оказалась на моей стороне. Я получил возможность услышать ваш оживленный разговор, который был бы далеко не так содержателен, если бы вы знали о моем присутствии.
Граф покорно махнул рукой.
— Ваша взяла, Холмс. Должно быть, вы — сам дьявол.
— По крайней мере, что-то общее у нас есть, — вежливо улыбнулся Холмс.
Медленно работающий мозг Сэма Мертона не сразу осознал, что произошло. Дар речи к нему вернулся, только когда на лестнице раздались тяжелые шаги.
— Хорошо, застукали вы нас на горячем, — сказал он. — Но кто это играет? Я все еще слышу эту чертову скрипку, будь она неладна!
— Ну-ну, не горячитесь! — ответил Холмс. — Пусть играет. Эти современные граммофоны — чудесное изобретение.
