Летом на лужайке перед магазином разбивали городок из столиков под грибками. Здесь засиживались до поздней ночи любители поговорить и выпить. Один микрорайон, одна большая семья, все друг друга знают, на виду, так что новостей уйма.
Сенсация. Недавно взяли с поличным военного пенсионера. В квартире нашли наркотики. Не может быть! Подставили. Порядочный человек, но вот сын – дрянь, бездельник. Жена Х – ушла к Y во второй подъезд и вывезла дорогущий спальный гарнитур. Теперь молодожёны прогуливаются под ручку, а покинутый муж следит за ними из-за занавески. Скандал! Афганец Z умер за столиком на террасе кафе «Три танкиста». Отказала поджелудочная. Из близких никого нет. Похоронила улица.
Михаил Иванович выходит из душной, опалённой летним солнцем клетки-квартиры расслабиться, почитать утреннюю газету, потолковать о политике и застревает. Его жена, Ирма Тиберьевна, ждёт, посматривает на часы в прихожей, потом появляется на балконе, кричит что-то, уцепившись за перекладину, вниз. Её кудахчущий голос сливается со звонкими голосами молодых мам, зовущих малышей обедать, ударяется о стены домов и растворяется в дворовом многоголосье.
Потом она звонит в магазин и спрашивает Степаниду Ивановну, там ли её горе-пьяница, которого она два часа назад послала за десятком яиц, майонезом, сметаной и пачкой молока. Степанида Ивановна моментально «сдаёт» с потрохами загулявшего, тогда ещё коммерческого директора при исполнении, приглашает супругу зайти, удостовериться лично. Переваливаясь на ножках-коротышках и тяжело дыша, Ирма Тиберьевна через минуту появляется в магазине. Она явно спешила и не успела переодеться во что-то более приличное: стоптанные комнатные тапочки мужа – на босу ногу, засаленный халат, поверх которого пламенеет аспид ажурной накидки. Ирма Тиберьевна занимает у столика странную позицию. Она столбиком стоит за спиной мужа и канючит отвратительно протяжно: «Опу, эридь гозо». Он ненавидит это её сентиментально-неуместное, неприличное, вульгарное, бесстыдно-наглое «опу», то есть «папочка», при чужих людях. Сколько можно просить, объяснять, тем не менее, он сдерживается, встаёт с места, целует ей руку, выдвигает свободный стул и приглашает присесть, но она продолжает торчать и время от времени поскуливать. У Михаила Ивановича появляется дрожь в руках, он прикрывает глаза и замолкает. Его собеседники чувствуют неловкость, прощаются и уходят. Теперь за столиком он один. Ирма Тиберьевна с авоськой на отлёте демонстративно проходит по магазину. Сначала жалуется его хозяйке на жизнь и дороговизну, потом пакует, закупает провизию, возвращается к мужу и передаёт ему авоську.
